— Да? — глупо переспросил я. — И что это значит?
— У вас сильные страсти, — молвила госпожа Алкуина. — Да, вы — сильный человек, дорогуша, и вами владеют сильные страсти.
И выпустила мою руку. Девушка-мальчик с каменным лицом отошла в сторону и замерла, чуть выдвинув вперед левую ногу. У нее были узкие коленки, безупречно холеные.
Полные белые руки госпожи Алкуины вспорхнули над колодой. Карты, шурша, раскладывались на столе — будто сами собой.
— Свечу, — не глядя, бросила она своей ученице.
Девушка, глядя куда-то поверх голов, двумя руками водрузила на стол свечу. Свеча была синяя, в виде крылатой женщины с золотыми крыльями. Ученица зажгла свечу. Огонь красиво озарил восковую фигурку.
Госпожа Алкуина склонилась над картами. Некоторое время созерцала их. Иногда восклицала: «Так!..», «Ясно!..», «Не может быть!» или «О, боги!» Иногда брала из колоды еще одну или две и клала их накрест, а затем, поводив над ними ладонью, переворачивала. Рассматривала, поднося к глазам.
Свеча, треща, горела. Комната постепенно наполнялась удушливым запахом воска. Краска катастрофически облезала с изящной восковой фигурки, так что синяя крылатая женщина очень быстро сделалась похожей на пациентку городского лепрозория.
Наконец госпожа Алкуина решительным движением смешала карты и отодвинула их в сторону. Подняла на меня глаза. Я сидел, смирно сложив руки на коленях. Я чувствовал себя полным дураком.
Она это знала. Снисходительно улыбнулась. Кивнула на карты:
— Объяснять долго и не к чему. Вы пришли не объяснения слушать. Вы пришли ко мне за помощью. Вы очень и очень нуждаетесь в действенной, решительной помощи. Черные силы уже проникли в вашу жизнь. Но к счастью, дорогуша, вы пришли вовремя. Еще несколько дней промедления — и вас постерегло бы несчастье… А теперь вы предупреждены. Кто предупрежден — тот вооружен.
— Какое еще несчастье?
— У вас огромные дыры в поле, — мрачным тоном произнесла госпожа Алкуина. — Я пыталась узнать, кто навел на вас порчу, но ответа не получила. Вижу только, что порча есть, что она велика и, кажется, была передана вам по наследству.
— По какой линии? — поинтересовался я. — По материнской или по отцовской?
Госпожа Алкуина бросила на меня проницательный взгляд.
— Я знаю, вы мне не верите. Я и не прошу вас верить. Зачем? Я прошу одного: позвольте помочь вам. Это моя работа — помогать таким, как вы. Помогать, а не учить… Помогать, а не задавать вопросы… Для этого я и получала посвящение, для этого я и обретала Силу ценой усилий, которых вам не понять…
Разговор с госпожой Алкуиной нравился мне все меньше и меньше.
Я поерзал, мысленно решив выпороть Мурзика.
Она уже кивала мне на табурет, стоявший посреди комнаты.
— Сядьте, — властно молвила она.
Я подчинился.
Она поднялась. Прошумела парча. В разрезах мелькнули ее белые ноги, в вырезе колыхнулась большая молочная грудь.
— Отвлекитесь от лишних мыслей, — проговорила девица-мальчик строго.
Госпожа Алкуина, улыбаясь, прошла мимо меня и встала у меня за спиной. Девица присоединилась к ней.
В зеркало на стене я видел, что Мурзик изо всех сил тянет шею, силясь что-то разглядеть.
Госпожа Алкуина провела руками над моей спиной, не касаясь тела.
— Сосредоточьтесь, — велела она. — Перестаньте думать о моей груди. Сейчас не это главное.
Я слегка покраснел.
— Так-то лучше, дорогуша, — усмешливо сказала госпожа Алкуина и слегка коснулась моей макушки. Затем голос ее сделался серьезен. Она больше не разговаривала со мной. Она обращалась к девице. — Видишь пробоины в биополе?
После краткой паузы девица ответила замогильным голосом:
— Вижу…
— Черное пятно на пятом уровне — видишь?
— Да…
Она поводила руками. Девица с выражением невыносимого усилия двигала пальцами вслед за нею.
— Помогай! — почти выкрикнула госпожа Алкуина.
— Я… липкий, гад! А! — вскрикнула девица.
— Скорей! Стряхивай! Да не сюда! Сюда! Вон туда!
Девица, растопырив пальцы, стремительно пробежала через комнату. Мурзик шарахнулся, давая ей дорогу. Девица прошуршала шторами у двери и канула.
Я обернулся. Госпожа Алкуина вся лоснилась от пота. Грудь ее тяжело вздымалась, она трудно дышала. Встретив мой взгляд, она улыбнулась усталой улыбкой рабочего, возвращающегося после ночной смены откуда-нибудь из забоя.
— Все в порядке, — ободряюще сказала она. — Сидите спокойно, дорогуша. Очень липкий гад попался.
— Какой еще гад?
— Который сидел на вашем биополе и перекрывал вам доступ энергии. Неужели вы не чувствовали? Он высасывал вашу энергию.
— Не знаю… — растерялся я.
Ее пальцы легли на мои плечи и слегка смяли их. По моей коже побежали мурашки, совсем как от подключения к датчикам на крыше обсерватории.
— Спокойно, спокойно… — бормотала она. — Сейчас качнем энергии, восстановим связи с космосом… И как только почувствуете, что гад возвращается — немедленно ко мне. Я отважу его навсегда… Сейчас поставлю вам защиты…
Прошелестела штора — вошла девица. Неслышно прошестовала, встала рядом — неподвижная, суровая. Госпожа Алкуина кивнула мне на нее.
— Моя лучшая ученица. Каждый день рискует жизнью, унося гадов. Отважная девушка.
— Да уж, — сказал я.
— А куда она их уносит? — неожиданно встрял Мурзик. — В сортире, что ли, топит?