Подавленное настроение спутников не прошло мимо внимания Йоргена. Должно быть, это подземелье так на них влияет, сказал он себе. Ему были известны примеры, когда новобранцы его гарнизона впадали в глубокую тоску оттого лишь, что, занятые в ночных дежурствах, подолгу не видели солнца. Большинство из них по прошествии времени приспосабливалось, но бывали изредка случаи, заканчивающиеся отчислением или переводом в другие службы — чтобы руки на себя не наложили сдуру. Вот беда! Если Гедвиг и Кальпурций окажутся не в меру зависимы от солнечного света — что-то с ними будет во Тьме?
В общем, причина для тревоги нашлась у всех. И когда навстречу им из-за поворота выплыла долговязая фигура в черном плаще, они были даже рады — хоть какой-то повод отвлечься от печальных дум.
Вид у боевого мага Легивара был измученным и всклокоченным, но полным мрачной решимости следовать избранным путем до конца. Пересечь поперек владения Нижнего Вашаншара он рассчитывал в два дня — так ему обещали при входе. Но близился к концу четвертый, а подземельям не было видно конца. Мучительно хотелось есть, а главное — пить, такая гадкая была на вкус рудничная вода, что в рот не возьмешь. Хотелось выспаться как следует — от лежания на голых камнях болела спина. И ноги уже отказывались идти, стертые в кровь неудобными сапогами для верховой езды. Однако он упрямо шел вперед — по крайней мере ему так казалось.
На самом деле Легивар Черный пал жертвой собственной любви к законности и порядку.
На самом деле Легивар Черный пал жертвой собственной любви к законности и порядку. Когда стражники у ворот намекнули на мзду, получили гордый отказ. Молодой маг настаивал на официальном разрешении. Он не был скуп, и плату с него потребовали весьма умеренную, но превыше всего он ценил честность, и не в его принципах было действовать в обход установленных правил.
Официального разрешения пришлось дожидаться всю ночь. А пока спал, теша себя надеждой, что сквозь защитную завесу, наведенную таким выдающимся (хоть и неоцененным) чародеем, как он, никакая тварь проникнуть вроде бы не должна, — кто-то из смертных обчистил его поясной кошель, утащил дорожный мешок и на его же коне ускакал! Чтобы не бросать тень на подданных подземного государства, уточним сразу — обобрали спящего не гномы. Подобной низости они себе не позволили бы никогда, потому что вознаграждение за честный труд — это одно, и совсем другое — воровство. Множество самого разного неблагонадежного народа обреталось по склонам Сенесских гор, так что желающих разжиться за чужой счет и без гномов имелось предостаточно. Но молодому Легивару от этого не было легче — средств к существованию у него больше не осталось. Последние несколько монет, зашитых за подкладку плаща «на черный день», пришлось отдать за вход: вдвое больше затребованной «мзды» оказалась официальная плата.
В подземный путь он пустился на свой страх и риск — провожать его «забесплатно» местные жители не собирались. А если кто-то и подсказывал дорогу, не потребовав денег за услугу, то указанный коридор всякий раз выводил почему-то не к воротам, а к питейному заведению, трактиру либо торговой лавке.
Корыстолюбие гномов не следует недооценивать, равно как и преувеличивать. Все-таки гибель от голода заплутавшему путнику в Вашаншаре не грозила. Торговый Союз специально выделял трактирщикам по несколько серебряных монет в месяц на бесплатную похлебку для бедняков и нищих странников, потому как помощь нуждающимся — это дело богоугодное и окупаться должно сторицей. В первый же день получил свою миску и Черный Легивар, да только есть не смог: в лучшем случае на свиней было рассчитано варево, а уж никак не на благородных боевых магов. Правда, уже к исходу третьего дня он свое мнение переменил и от угощения уже не отказался бы, но, как на грех, трактиры перестали попадаться на пути — хоть плачь от голода и досады!
И все же не сломлен был его дух терзаниями телесными, поскольку встреча с соперниками радости не принесла.
— Вы?! — вскричал маг, отпрянув, будто от змеи.
— О! Какая встреча! — Мальчишка-полукровка просиял так, будто родича дорогого увидел, но в голосе его звучала откровенная издевка. — Ужели это сам грозный маг Легивар нам явился? Ах, какая честь!
— Йорген, прекрати! — вмешалась ведьма. — Разве ты не видишь, в каком он состоянии! Едва на ногах держится!
«Неужели это так заметно?» — отстраненно подумал маг и мешком осел в рудничную лужу.
Чтобы привести страдальца в порядок, потребовалось полфляжки воды и пара несложных целительных формул. Поначалу Гедвиг опасалась, что ее ведовство не подействует. Очень непросто воздействовать извне на того, кто сам обладает силой колдовства. С тем же Йоргеном, к примеру, сколько ей пришлось помучиться тогда, во фрисском плену! Казалось бы, толком не смыслит в тайных науках парень, так, нахватал с бору по сосенке, — но попробуй-ка зачаруй его! А тут — целый бакалавр! Но ничего, обошлось. Не озаботился как-то Черный Легивар оградить себя от чужих чар — оно и к лучшему, быстрее смог на ноги встать.
О злоключениях своих он им все-таки поведал, но очень неохотно, сквозь зубы. Больше всего хотелось Йоргену прямо по этим зубам ему и дать — научить вежливому обращению.
Больше всего хотелось Йоргену прямо по этим зубам ему и дать — научить вежливому обращению. Но бить человека хворого недостойно, и потом столь грубое действие наверняка свело бы на нет всю пользу от чистого добра, которое они, несомненно, совершили, оделив неудачника деньгами и заслуженной благодарности за то не получив. Боевой маг лишь уведомил снисходительно, что берет в долг и обязуется вернуть при первой же возможности, и куда-то убрел.
— Опять на неприятности нарвется, — посетовала ведьма Гедвиг, бросив грустный взгляд туда, где скрылась за поворотом унылая черная фигура. — Шел бы уж лучше с нами!