…На самом деле быстрее молнии ни Кальпурций, ни Йорген двигаться, к сожалению, не умели. И огонь Гедвиг метала не из пальцев, а выхватила, по наитию, колдовской жезл, собственность Эренмаркской короны (Йорген попросил подержать, чтобы не мешался в бою). У нее не было уверенности в том, кого именно он угробит, темную тварь или ее, ведьму Нахтигаль.
И огонь Гедвиг метала не из пальцев, а выхватила, по наитию, колдовской жезл, собственность Эренмаркской короны (Йорген попросил подержать, чтобы не мешался в бою). У нее не было уверенности в том, кого именно он угробит, темную тварь или ее, ведьму Нахтигаль. Но в тот момент это было непринципиально — чудовище уже заносило над ее головой заднюю конечность, оканчивающуюся одним искривленным когтем.
Все это случилось очень быстро. Парни атаковали тварь спереди, кололи мечами в длинную морду, рубили по передним ногам, при этом Йорген — вот что значит врожденные способности! — еще успевал бить огненными шарами ей по глазам. Разил точно в цель — куда до него было боевому магу Легивару! Но усилия его пользы приносили немного: чудовище слепло на несколько минут, а потом вместо выжженных вырастали новые глаза, ничуть не хуже прежних. Впрочем, оно и без глаз умело обходиться неплохо, следуя на звук. Поэтому колдовские свои упражнения ланцтрегер скоро оставил и сосредоточился на действиях чисто механических: резал, рубил, колол… Тоже без особого успеха, зато привычно и меньше устаешь, сосредоточившись на чем-то одном.
Тварь была стремительна и неутомима. Прыжки ее напоминали движения устремившегося к добыче паука, имей она восемь ног вместо четырех — сходство было бы полным. Там, где ступала она, земля оказывалась взрыхленной, будто по ней мотыгой прошлись. Там, куда летели брызги густой бурой крови, оставались выжженные пятна на траве. От ран чудовище не слабело, только становилось злее. И еще оно пело. Вытягивало в трубочку и без того узкое рыло и издавало звук достаточно мелодичный и в то же время непередаваемо мерзкий, обволакивающий запредельным ужасом. «Поющая смерть» — так переводилось слово «наввра» с наречия восточных степей.
…Должно быть, их спасло то, что они не представляли, с кем именно имеют дело, не знали, что все их усилия напрасны и поражение неизбежно. Потом нашлись добрые люди, растолковали: до них еще никто и никогда не убивал наввру , это считалось невозможным в принципе. Но они этого, к счастью, не подозревали даже, поэтому действовали привычно, не впадая в отчаяние. Ну тварь, ну большая и страшная — сколько их встречал Йорген на своем коротком веку? Сотни? Тысячи? Обходилось же как-то? И на этот раз обойдется, боги дадут…
Не слишком взволнована была и Гедвиг. Ей досталась, так сказать, филейная часть чудовища, она считала свое положение выгодным и безопасным. И просчиталась. Казалось, внимание гадины полностью поглощено атакой с фронта, и глаз у нее на хвосте точно не было. Как ухитрилась она прицелиться ногой точно в голову Гедвиг — загадка! В самый последний миг девушка успела сдернуть тряпку с наконечника жезла и, не зная, что надо делать дальше, просто очень захотела жить … И сработало! Мощная огненная струя ударила в охвостье твари. Гадина взлетела в воздух, будто подброшенная огромной невидимой рукой, перевернулась дважды, с размаху ударилась оземь, распласталась в траве…
— Держи! — взвизгнула Гедвиг и кинула жезл ланцтрегеру, сообразив, что в его опытных руках оружие принесет больше пользы. — Хоти, чтобы стрелял !!!
Ах, как Йорген этого хотел!!! Ах, как корчилось чудовище в струях белого пламени, как жутко визжало — с ума можно было сойти от этого немыслимого, полного боли и ярости звука… Там, за частоколом бревен, лопались стекла в окнах домов, сыпалась штукатурка с наружных стен, падали в обморок женщины и куры…
Тишина настала внезапно. Кальпурций решил, что оглох, и долго стоял, ошеломленный этаким несчастьем, пока к нему не подошел Йорген и не попросил тихо, жалобно, но вполне разборчиво:
— Отцепи от меня как-нибудь ЭТО, пожалуйста!
Силониец взглянул — и ахнул! Древко жезла буквально прикипело к обугленной коже на прозрачных ладонях Йоргена, он даже пальцы не мог разомкнуть.
Только смотрел удивленно, боли, похоже, еще не чувствовал.
Зато когда отдирали — ох почувствовал! Ох самому злому врагу не пожелаешь! Даже жалко стало испепеленную тварь, вошел, так сказать, в ее положение! Право, не зря она орала, ожог — это ужасно! Йорген орать не хотел, стеснялся, поэтому терпел, сколько мог, а потом все вокруг расплылось, разъехалось и потемнело… Ненадолго, к сожалению. Очнулся, когда правая рука была уже свободна, а левая — еще нет.
— Знаете что, давайте так до утра оставим. По свету отклеим, куда спешить? — взмолился Йорген, но Гедвиг его слушать не стала, и пытка продолжалась еще какое-то время, достаточное, чтобы спятить от боли.
Зато потом позади лязгнули цепи моста, и тот же хриплый голос, что перед самой битвой отказывал им в пристанище, прокричал на языке Со:
— Эй, эй, господа хорошие! Заходите нито! Гостями будете!
Зашли кое-как, пошатываясь, поддерживая друг друга. Слишком уж громко и страшно орала гибнущая тварь, такой удар по барабанным перепонкам не прошел даром ни для кого. На улицах до сих пор валялись бесчувственные женские тела, их разбирали мужья и отцы, растаскивали по домам. Не выдержали чудовищного звука и несколько юношей, теперь их тоже приводили в чувство родные, тормошили и хлопали по щекам.