* * *
Оказалось нелегко отыскать место, где находился лагерь Гродина. Прошло минут тридцать, как мы съехали с дороги. Из окна автомобиля местность выглядела незнакомой.
Темнота все же не такая непроглядная, как в день моего прибытия в Турцию. Сегодня на небе сверкают звезды и серебрится тонкий серп месяца.
— Возможно, это здесь, — робко произнес водитель.
Небольшого роста, косоглазый (и как умудрился права получить?), он выглядел уверенным, даже слишком уверенным, когда я нанимала его, предлагая солидную оплату. Сейчас от его бравады не осталось и следа. Выезжал ли он когда-нибудь за город ночью? Темнота пугала его, он дрожал и прятался за руль. Я опасалась, что с его зрением мы свалимся в канаву или поцелуем дорожный столб. Хоть сама за руль садись!
Кажется, действительно приехали… Да, мы в лагере Гродина. Лучи фар высветили камни в виде зубцов крепостной стены.
Лучи фар высветили камни в виде зубцов крепостной стены.
Я выбралась из машины, хлопнув дверцей. Купленный два часа назад фонарь сразу не зажегся. Только после того, как я по нему хлопнула.
— Долго мы будем здесь находиться? — поинтересовался водитель, испуганно прижимаясь к своему потасканному «нисану». Из всех таксистов, предлагавших услуги, я выбрала именно этого коротышку — только потому, что он лучше остальных говорил по-английски. Наверное, надо было взять кого другого.
— Мне нужно спуститься на обрыв. Это займет не больше получаса…
Он съежился при моих словах.
— Но вы же получили четыреста долларов! За такую сумму вас ничто не должно смущать!
— Говорят, невинно убиенные возвращаются на место своей смерти…
Я раздраженно вздохнула, ничего не ответив. Послал же бог помощника!
От лагеря остались только вытоптанная земля, черные пятна костров и жердь из-под прожектора. Сам прожектор отсутствовал. Кто-то снял палатки и забрал археологические находки. Наверное, полицейские…
Приблизилась к обрыву. Тонкий серп месяца робко серебрил гладь Эгейского моря. Уходящая вниз стена, по которой два дня назад я спускалась в полной темноте без страховки, закладок и френдов, впервые полностью предстала перед моими глазами. Отвесный обрыв — почти без наклона. Маловато зацепок, трещин и уступов. Как я умудрилась спуститься здесь?
Потому что не видела! Если бы видела, бульдозером бы меня не столкнули на это зеркало!
На краю обрыва отыскала среднюю по размеру трещину и забила в нее закладку «гексу». Закладка — это металлический элемент, который используется при восхождении. Раньше применяли крюки. Даже Высоцкий пел: «…надеемся только на крепость рук, на руки друга и вбитый крюк…» С середины шестидесятых годов прошлого века (двадцатого то есть) стали активно использовать закладки. Англичане начали с обычных гаек, которые по одной или несколько надевали на веревку и закладывали в скальную трещину. Подготовленная таким образом веревка, нагруженная в определенном направлении, держит мертво, если правильно определить, куда сужается трещина и точку приложения силы. Позже производители альпинистского снаряжения разработали множество закладок для всех типов трещин и скальных пород. Они меньше весят, чем крюки, их раза в два больше помещается на поясе, не требуется молоток… Вообще у них много достоинств. Правда, бывают места, где без старого доброго крюка нечего делать…
Я подергала тросовую петлю закладки, защемляя «гексу» в трещине. Порядок. Чтобы вырвать ее, нужно приложить усилие тонны на две. Про мои пятьдесят шесть килограммов говорить не приходится.
Привязала веревку. Одной будет достаточно. У меня есть ручной зажим, на поясе — зажим-капелька. Пропущу веревку сквозь них — и можно спускаться или подниматься, упираясь ногами в скалу, заклинивая веревку и подтягивая тело.
Когда встала спиной к обрыву, увидела, что косоглазый водитель одним зрачком испуганно взирает на меня, а другим — в темноту. Вот и пойми, куда смотрит этот господин…
— Что еще? — недовольно спросила я. Если бы он знал, как мало у меня времени!
— Не бросайте! — взмолился водитель. — Мне страшно! Я боюсь темноты!
— Тогда садитесь на край и наблюдайте, как я буду спускаться.
— Высоты я тоже боюсь!
Начальник отдела кадров из меня никогда бы не получился.
Надо же — из дюжины достойных мужиков выбрать такого… Одно слово — «кадр».
Скинула веревку вниз.
— Забирайтесь в машину и ждите меня там, — приказала я. — Если желаете — запритесь. Только не вздумайте уехать! Отыщу на дне морском и накажу! Я сегодня очень злая.
С этими словами прыгнула вниз.
Спуск — увлекательное занятие. Слегка ослабляешь веревку, и тебя несет вниз. Короткий миг полета. Ручным зажимом слегка притормаживаю — здорово разгоняться нельзя. После длительного разгона резкое торможение может перегрузить веревку или зажим. От этого срок их службы намного уменьшится. А то — что-то из них вообще может не выдержать…
Люблю альпинистскую работу! Скучаю по ней. Когда нет командировок, три раза в неделю посещаю тренировочные занятия, ползаю по болдерингу — это тренажер, специальная стена с искусственными зацепами. Дома пальцы тренирую, кисти. Подтягиваюсь на турнике. Даже на скучные собрания, где строго окликают, когда читаешь книжку, беру с собой кусок веревки и вяжу узлы.