Насытившись, я вернулась к Гродину.
— Сбросить бы вас со скалы, — с сожалением произнесла я. Археолог отчаянно замотал головой. — Но я сделаю еще хуже… До рассвета отыщу гробницу Эндельвара и возьму то, что вас так интересует. А вы до конца дней будете грызть свою трубку и жалеть, что продались шакалу Бейкеру.
Гродин отчаянно замотал головой.
— Он хочет что-то сказать, — предположил Овчинников, с чавканьем пережевывая изюм.
— Ничего не хочу от него слышать.
— А мне интересно.,
Я приставила кончик ножа к морщинистому горлу Гродина, чтобы он не смел крикнуть, и сдернула пластырь со рта.
— Ничего не хочу от него слышать.
— А мне интересно.,
Я приставила кончик ножа к морщинистому горлу Гродина, чтобы он не смел крикнуть, и сдернула пластырь со рта.
— Вы не представляете, с кем связались! — заговорил профессор. — Это Организация, могущественнее которой на свете нет. Вы напрасно встаете у нее на пути, Элен!
— Старые байки, — сказала я Лехе, возвращая лейкопластырь на место. — Нас не запугать.
Столик для археологических находок был завален фотографиями и ксерокопиями. Я узнала и финикийские пергаменты, и копию текста со скалы. Поверх всего лежал перстень Героса, гордо хранивший в себе тайну статуи. Рядом — сильное увеличительное стекло, которое концентрировало луч фонаря в маленький желтый круг на белых листках бумаги. Я взяла и перстень, и лупу, забрала и сотовый профессора, откопав его среди бумаг.
— Прощайте! — сказала я. — Если Господь существует, то, надеюсь, он накажет вас. А я не буду.
Подхватила один моток веревки, Овчинников — другой, и мы покинули палатку под разъяренное мычание Гродина.
* * *
Теперь наш с Лехой путь лежал через небольшой перевал к склону горы, на котором, как и три с половиной тысячи лет назад, покоилась «кровавая» статуя Героса. Я сомневалась, что Бейкер оставил возле нее охрану. Единственная тропка к статуе охранялась, этого достаточно. На склоне она в безопасности.
Но не от меня…
Без страховочной системы Овчинникову никак нельзя. Я смастерила ее из Лехиного брючного ремня и репшнуров. Получилось неплохо.
Забралась на отвесную стену, скинула вниз веревку для Лехи. Мой бывший муж оказался на скалах таким неуклюжим, что я даже растерялась. Ведь давая ему зажим, объяснила, как им пользоваться, но Овчинников только и делал, что соскальзывал вниз, оторвавшись на метр от земли. Пришлось мне подтягивать его обвязанные веревкой телеса.
Оказавшись наверху, Леха сел на камень и долго тряс головой.
— Ну что еще, Овчинников?
— Как я вымотался!
Как он вымотался? После того, как я втащила его наверх?
— Пойдем, нужно спешить…
Мы перевалили через вершину. Темный монолит горы возвышался над нами, закрывая звезды. Ни дать ни взять — колпак палача…
Убедившись, что мы достаточно далеко от лагеря, я достала сотовый телефон. Леха вопросительно посмотрел на меня, но не проронил ни слова.
Вспыхнувший зеленоватым светом дисплей ободрил меня. Я вытащила из кармана шорт мятую-перемятую визитную карточку и набрала номер.
Кларк взял трубку после небольшой паузы.
— Мистер Кларк, вы узнаете меня?
— Да, здравствуйте, Алена!
Мне показалось, что он обрадовался, услышав мой голос.
— Вам удалось разобраться с делами в Париже?
— Полностью. Операция прошла нормально. Как ваши успехи?
— Вероятно, через несколько часов окажусь в ситуации, когда потребуется ваша помощь. У вас имеется редкая возможность накрыть целую ветвь Организации, о которой мы говорили.
— А за что их можно прихватить?
— Убийство археолога Чарльза Фарингтона под Кушадасой, похищение и покушение на убийство двух туристов из России.
— Давайте попробуем. Где вы?
— На острове Крит.
Старина Кларк присвистнул.
— В окрестностях селения Малоко, — продолжила я. — Бандитов очень много, большинство — вооруженные турки. Руководит ими американский гражданин Джон Бейкер.
— Сколько вооруженных людей?
— Около тридцати. Вы мне поможете?
— Постараюсь.
— Не знаю, как все сложится, но я благодарна вам. Поторопитесь, пожалуйста.
— О'кей! — Кларк повесил трубку.
— С кем ты так резво болтала не по-русски? — спросил Овчинников.
— Один хороший человек. Он поможет нам выбраться отсюда.
— Надеюсь на это…
Как я и ожидала, рядом со статуей никого не было. Мы с Овчинниковым спустились на узкий карниз, ведущий к Геросу от тропинки. Леха преодолел спуск лучше, чем подъем, но все равно выглядел неуклюже, словно медведь на проволоке.
Было темно. Контуры статуи различались с трудом. Я боялась глядеть в лицо минойскому царю. Вдруг он, плотоядно улыбаясь, следит за нами?
Мы прошли карниз и попали на площадку. Неуклюжий Овчинников тут же за что-то запнулся, издав металлический грохот.
— Аккуратнее! Или хочешь свалиться вниз?
— А я виноват, что под ногами валяются всякие кабели?
Леха остался возле стены, ковыряясь в каких-то ящиках, а я приблизилась к статуе.
Луч фонаря «Бош» выхватывал отдельные элементы — фрагмент одеяния, могучее бедро, кинжал на поясе… Мне нужна рука, которая покоится на секире. Я скользнула лучом фонаря вверх по рукояти оружия, и в тот момент, когда должна была появиться багровая ладонь, статую озарил слепящий свет. Я даже зажмурилась.