Сейчас они ворвутся в комнату. Куда податься? Вниз не полезу. Достаточно. В день — не больше одной стены! Да и не успею спуститься. Меня сразу заметят — легче добычи не найти.
Я подняла глаза. Створка окна в номере девятого этажа слегка приоткрыта. Это единственный путь.
В пять-шесть перехватов оказалась на уровне девятого этажа. Успела заметить, как из окна моего номера высунулась кучерявая голова и с недоумением принялась разглядывать стену. Я не стала дожидаться, пока ее обладатель сообразит посмотреть вверх, и проскользнула в приоткрытую раму…
Посреди комнаты стоял мальчик лет семи. Выкатившиеся от удивления глаза взирали на меня.
— Привет, — произнесла я, спускаясь с подоконника. — На каком языке разговариваешь? Английском, французском?
Мальчик говорил по-немецки.
— Моя мама сказала, чтобы я никому не отпирал дверь, — нравоучительно произнес он.
— Правильно, — ответила я. — Чужим людям дверь нельзя открывать… Но я — влезла через окно! Про окно мама что-нибудь говорила?
Мальчик отрицательно покачал головой.
— А вы кто?
— Я? — Мельком взглянула на планирующего над крышами Небогрыза. — Я — летающая тетенька, которая навещает послушных детишек. Проверяю: все ли спят?
— Мне еще рано спать, — заметил мальчик. — Еще только девять… нет, половинка девять!
— Разве? — Я удивленно приподняла брови. — Тогда залечу позже.
Я пересекла комнату, открыла дверь в коридор. Прежде чем выйти, осторожно выглянула.
Пусто.
— Пока, — сказала я мальчику.
— А может, тебе лучше улететь через окно? — спросил он, провожая меня.
— Мой пропеллер отвалился и летает над крышами. Можешь посмотреть — его все еще видно. А мне нужно бежать, ловить его!
— До свидания, летающая тетенька.
— Меня зовут Скалолазка. Запри дверь и никому не открывай, как велела мама.
Дверь тут же захлопнулась перед моим носом.
Я добежала до конца коридора и осторожно выглянула на лестницу.
Кажется, пусто.
Полетела по лестнице вниз. Не знаю, что делают головорезы в моей комнате, но только бы не выходили на лестницу.
Я пробежала восьмой этаж, сбавила скорость на седьмом. Навстречу поднимались еще двое. Сразу видно — из той же команды. Чернявые, мордастые, в замшевых куртках — это по такой-то жаре!
Их одинаковые карие глаза уставились на меня.
Первая мысль была панической. Бежать!
Догонят. Или выстрелят в спину. Я им больше не нужна. Ведь Бейкер полагает, что заполучил артефакт.
Поэтому я даже не дернулась, спускаясь к ним навстречу. Сама не понимала, что делаю, в голове — полное отсутствие мыслей.
Сама не понимала, что делаю, в голове — полное отсутствие мыслей. А головорезы не отрывали от меня взглядов. Чуть ли не облизывались, словно голодные волки при виде попавшего в капкан ягненка.
Расстояние неумолимо сокращалось. Я старалась держаться независимо, даже слегка надменно. Только было трудно скрыть дрожь в коленках.
Вот они уже так близко, что могут дотронуться. Один, с лицом поугрюмее, даже протянул руку… Сейчас схватит…
Рука шлепнула меня по бедру.
— Ишь какая! — воскликнул он. — Кровь с молоком!
Я вдруг поняла, что они не узнали меня. Да и откуда? Я ведь перекрасила волосы, превратившись в блондинку!
Какое облегчение!
Этот игривый шлепок был невинной шалостью по сравнению с тем, что они могли со мной сделать. Да я готова получить еще один, лишь бы они прошли мимо!
Только для того, чтобы создать законченный образ надменной иностранки, впрочем, не без удовольствия, я размахнулась и залепила угрюмому турку пощечину. Да не просто пощечину…
Удар вышел сильным, турок едва не свалился с ног.
Господи, почему у меня не получается делать все в меру? Ведь можно было изобразить легкий, игривый шлепок, как у светской барышни. А получилось так, словно я с детства боксом занималась.
— Ух, хараша! — пробормотал турок, потирая щеку. — Хараша!
Не помню, как добралась до первого этажа. Две эти черные физиономии так и стояли перед глазами, а в ушах звучало: «Ух, хараша!»
* * *
Оказавшись на улице, я первым делом принялась искать в небе мою теперь уже неуправляемую модель. Задрав голову, побежала по дороге. Резкий гудок и скрежет покрышек оторвали меня от созерцания звезд на вечернем небе. Я едва успела подставить руки, чтобы спасти бинокль.
Удар.
Меня откинуло от автомобиля, но я удержалась на ногах. Подняла глаза и обомлела.
Передо мной стоял оранжевый джип. Один из тех, на которых ездили Бейкер и его бригада. Везет же мне!
— Ты куда смотришь, корова? — раздалось из машины. — Прочь с дороги!
Я поспешно попятилась в сторону тротуара. Внедорожник тронулся с места, взвизгнув покрышками, и устремился в сторону гостиницы. К двум оранжевым собратьям, припаркованным возле входа. Подонки всех мастей спешат разделаться с Аленой Овчинниковой.
Однако не до них. Где мой Небогрыз?
Я бежала по улице, спрашивая каждого встречного на всевозможных языках: «Вы не видели в небе игрушечный самолет?» Некоторые улыбались, некоторые покручивали пальцем возле виска. Один ответил, что самолету не нашлось места для посадки, и диспетчеры отправили его в Стамбул.
— Вы не видели… — Я осеклась. Обернувшийся ко мне прохожий оказался корейцем.
— Извините, — пробормотала я.