— Пора заканчивать, Шон. Я устал, и у тебя дела — там, в кратере… Пусть твои люди зальют напалмом лес и выжгут, если необходимо. Ни-кто не должен ос-тать-ся в жи-вых… Ни-кто! — каждый слог сопровождался ударом сухой ладони по подлокотнику.
«Не напасешься напалма, дедуля», — злорадно подумал Каргин, взглянул на часы и прислушался. Но на эспланаде царила тишина, и часовой по-прежнему торчал у лестницы.
— Все будет сделано, Патрик, — Мэлори придвинул к себе конверты, взял желтый, набитый не очень туго, и продемонстрировал Каргину. — Что ж, приступим к делам… Здесь — завещание твоего деда, подписанное и заверенное пару месяцев назад, сразу же после того, как мы тебя отыскали. Согласно этому документу, его наследницей становится мисс Мэри-Энн, но при том непременном условии, — коммодор повысил голос, — что ей подберут достойного супруга. Здесь же — доверенность супругу на управление контрольным пакетом акций, сроком на девяносто девять лет. Доверенность будет подписана счастливой новобрачной, когда отзвонит свадебный колокол… Ты ведь не против венчания в церкви, мой мальчик? Если желаешь, по православному обряду…
— По католическому, — прервал Патрик. — Это надежней.
— Ладно, по католическому, — согласился Мэлори, — хотя я разницы не вижу. Ну как, подходит? — он помахал желтым конвертом будто морковкой, подвешенной у носа Каргина.
— Есть одно препятствие, — откликнулся тот. — Я, видите ли, мусульманин.
Правда, необрезанный… Может, обвенчаемся в мечети?
— Мусульманин? И когда ты успел? — брови Мэлори приподнялись. — Ну, ладно, ладно, я понимаю… мисс Мэри-Энн не лучшая кандидатура в супруги… прямо скажем, не подарок, — он отложил желтый конверт и придвинул к себе синий. — На этот случай есть у нас запасной вариант, более сложный в юридическом плане, зато без семейства Паркеров. Твой дед тебя усыновит. Все документы — здесь, — коммодор похлопал по конверту.
Твой дед тебя усыновит. Все документы — здесь, — коммодор похлопал по конверту. — Все, включая новое завещание и просьбу о натурализации в США. Кстати, натурализация — это отдельный и самый простой вопрос: ты получишь гражданство как супруг миссис Алекс Керк-Халлоран, в девичестве — Кэтрин Финли. Очаровательная девушка, сынок, и очень неглупая. Ты с ней, кажется, свел знакомство? Или я не прав?
Каргин машинальным жестом погладил рубец на скуле. Слова Мэлори пробивались к нему сквозь ватный туман, повисший над воображаемой ареной цирка; он все еще был в клоунском колпаке, и хитрец-шталмейстер искушал его и подталкивал, словно Иванушку-дурачка, к камню на распутье трех дорог. Налево пойдешь — рыжую ведьму найдешь, направо — страстную калифорнийскую царевну, и в обоих случаях — клад Кощея Бессмертного. А что потеряешь? Самую малость: имя свое и место в мире, которого так и не нашел… Зато теперь найдешь; кощеев наследник сам становится Кощеем.
Был, разумеется, и третий путь, прямой и узкий, как труба мусоропровода, но тут не все зависело от Каргина. «Что-то басурмане не торопятся», — подумал он, тайком посматривая на часы и прикидывая, сумеет ли потянуть время еще немного.
— Ну, что скажешь? — поторопил его Мэлори.
Каргин усмехнулся.
— Второй вариант, пожалуй, предпочтительней. Только как к нему отнесется Мэри-Энн? И ко всему остальному, что случилось на острове?
— Если станет твоей женой, промолчит. А если не станет, тоже будет молчать, иначе попадет в психушку к матери, — заметил коммодор.
«Или произойдет несчастный случай», — добавил про себя Каргин, а вслух поинтересовался:
— Девушки знали? Кэтрин и Мэри-Энн? Знали, кто я такой?
— Мисс Паркер — безусловно, нет. А мисс Финли…- коммодор описал сигарой изящную восьмерку. — За нее не поручусь. Умная малышка! И очень наблюдательная… Могла заметить твое сходство с Робертом. С покойным Робертом, — уточнил он.
Он говорил что-то еще, но Каргин не слушал, а размышлял на темы вроде бы отвлеченные, но все же имевшие отношение к делу. Сперва — о своем родстве с Нэнси; получалось, что она приходится кузиной его матери, а сам он — ее троюродный племянник; правда, с учетом того, что Халлоран и Оливия Паркер — сводные брат и сестра. Затем мысли его переключились на Патрика. Волк с железным сердцем! Такой своего не упустит, да и чужого тоже… Он украдкой разглядывал его костистое лицо с рыжими бровями и ртом, будто прорубленным ударом топора, и думал, что по капризу этого старца погибли двести с лишним душ, и среди них — его кровные родичи, сын и племянник. Не считая любимого внука, прибывшего из российских палестин… Внук Алекс Твердая Рука… А мог ведь запросто отдать концы, если б не опыт, не выучка и удача. То, о чем толковал коммодор: умение ждать, взять врага за горло в нужный час и выдавить побольше крови…
Ему послышался какой-то шорох — то ли тихие шаги на лестнице, то ли ветер прошуршал в листве. «Пора, — мелькнула мысль. — Пора бы Кренне объявиться и получить по векселям».
Он шагнул к Мэлори, взял у него синий конверт, взвесил в ладони, нахмурился и опустил на стол. Затем повернулся к старику.
— Предположим, все это правда. Предположим, я в самом деле ваш потомок и наследник. Предположим… А теперь представим, что я отверг наследство и пожелал уйти. Удалиться тихо-мирно, без семейных склок и драм… И что же будет? — он выдержал паузу, потом бросил взгляд на часового за распахнутой дверью и повторил: