Итак, он старался не попадаться Бобу на глаза, и, вероятно, эта тактика была взаимной: Боб его тоже не замечал, как бы по молчаливому уговору.
Однако Мэри-Энн тот уговор не касался.
На третий день после прибытия гостей Каргин сидел в баре служебного корпуса и пил пиво. Пиво уже текло у него из ушей, но отказаться он никак не мог, не потеряв престиж в «нашей компании». Впрочем, сидели хорошо, травили в очередь анекдоты, а рассказавший подержанный пил штрафную кружку — кварту, что в нормальной системе мер составляло около литра. Каргин обходился без штрафов, так как для местной публики весь российский армейский фольклор был абсолютно новым — даже бородатая повесть про напророчившего мину боцмана и его дурацкие шутки. Эту историю он как раз и пересказывал, когда в дверях возникла Нэнси. За ее спиной маячила тощая фигура Хью.
Девушка оглядела сидевших за столом — Спайдера. Тома, Сэмми, Стила Тейта и Каргина; затем, ткнув в него пальцем, промолвила:
— Вот этот!
Хью, без большой радости в голосе, пояснил:
— Сеньорита желает искупаться в Лоу-Бей. Прогулка на лошадях. Необходим сопровождающий. Мистер Спайдер, распорядитесь.
— Уже распорядился, — пробасил тот, вставая с улыбкой от уха до уха. —
Лучший спутник для сеньориты — папа Альф! Если кобылка заартачится, сеньорита может оседлать меня. В любом удобном месте.
Но у Мэри-Энн были свои соображения, кого и где седлать. Кивнув на Каргина, она топнула ножкой:
— Сказано — хочу вот этого!
Щеки Тома порозовели, Сэмми хихикнул, а Спайдер развел руками:
— Блаженны ничего не ждущие, ибо они не обманутся… Собирайся, парень!
— Слушаюсь, сэр, — сказал Каргин и с неохотой поднялся. Пиво бултыхалось в его желудке, тянуло книзу. Он коснулся живота, пробормотал:
— Один момент… сбегаю за оружием…
— На полную обойму заряди! — рявкнул Спайдер ему вслед. Сэмми и Тейт расхохотались.
Через пять минут Каргин был у конюшни, где Дуган, старший конюх, держал под уздцы двух лошадей — вороную кобылу и мышастого мерина. Хью с непроницаемым видом следил, как Мэри-Энн устраивается в седле. Ее рыжие волосы были распущены, короткая юбка не закрывала колен, под розовой маечкой подрагивали полные груди. «Что за пристрастие к ярким цветам…» — подумал Каргин.
Нэнси подмигнула ему.
— Ездить умеешь, киллер?
— Как-нибудь справлюсь, — он вскочил в седло, не коснувшись стремени.
Мышастый с одобрением фыркнул.
— В бухту заплывают акулы, — произнес Хью, мрачно уставившись на Каргина. —
Будьте внимательны. Как вас?.. Керк?..
— Да.
— Так вот, Керк, не спускайте с сеньориты глаз. Я слышал, вы хорошо стреляете? Надеюсь, не только в тире?
— Да у него руки по локоть в крови! — дернув повод, Мэри-Энн послала кобылу рысью. Дуган еле успел отскочить.
Они промчались мимо служебного флигеля, затем — по пандусу, который вел вверх, к Нагорной тропе. Там вороная перешла в галоп. Мышастый, грохоча копытами по асфальту, отстал на половину корпуса. Ветер хлестнул в лицо, волосы девушки взвихрились, юбка вздулась пузырем; сейчас она напоминала ведьму, летевшую на шабаш. Не иначе, как к самому Сатане.
Тьма, свет, тоннель, мостик, снова тоннель… Солнце бьет в глаза, щекочет шею теплыми лучами… Слева — провал, изумрудная зелень мангров, скалы на далеком горизонте; справа — стекающий вниз горный склон, синяя ленточка реки, поселок среди прибрежных пальм и бухта — словно разинутый рыбий рот.
Тьма, свет, тоннель, мостик, снова тоннель… Солнце бьет в глаза, щекочет шею теплыми лучами… Слева — провал, изумрудная зелень мангров, скалы на далеком горизонте; справа — стекающий вниз горный склон, синяя ленточка реки, поселок среди прибрежных пальм и бухта — словно разинутый рыбий рот. Впереди — рыжая ведьма на черном коне…
Промелькнули озеро, купол второго поста и водопад, питавший реку. Перестук копыт делался то глуше, то звонче, асфальт сменяли горбатые спины мостов, тяжелый пистолет в кобуре хлопал Каргина по бедру, серый ковер дороги разворачивался все быстрей, и казалось, что в очередном прыжке кони взмоют в воздух, проплывут в нем и рухнут без всплеска и фонтанов брызг в океанскую синь.
«Как бы в самом деле куда-нибудь не рухнуть», — забеспокоился Каргин, но у дорожной развилки вороная сбавила ход и, пофыркивая, начала спускаться по серпантину на пляж. Пришпорив лошадь, Каргин поравнялся с девушкой. Ее глаза сияли чистым изумрудом, бледные щеки разрумянились, и веснушки у вздернутого носика стали почти незаметны. С ним была другая Мэри-Энн, абсолютно трезвая и лет на пять младше рыжей стервы из «Старого Пью». Может быть, на все десять.
— Скучал, ковбой? — Нэнси лукаво покосилась на него.
— Не было повода, сестренка, — отозвался Каргин.
— Вот как? А я-то думала, в этой дыре только и делают, что скучают.
— Ну, отчего же? Тут масса интересных занятий. Можно на звезды глядеть, выслеживать космических пришельцев, можно пить пиво или охотиться на крыс… Еще — присматривать за твоим дядюшкой.
— И как тебе дядюшка?
Неопределенно пожав плечами, Каргин произнес:
— А что? Дядюшка о’кей… Пожилой джентльмен, но в хорошей физической форме. Правда, слегка суховат… Но это уж проблема его племянников и племянниц.