— Ладно, примем эту версию, — согласился Каргин, переглянувшись с Арадой. — Примем, и сделаем так…
С минуту он размышлял, озирая заваленный камнями склон, вздыбленные базальтовые глыбы, щели и овраги, поросшие колючкой; над ней, будто часовые в пыльной униформе, торчали кактусы. Вдруг вспомнилось: земля, где кактусы и агавы высятся, как органы в храмах зеленых… «Почему органы?.. — подумалось ему. — Скорей, канделябры… такие, какими лупили в прошлом веке шулеров…»
Каргин оглядел свое войско и вымолвил:
— Пойду им навстречу, погляжу да попробую замотать среди трясин и елок.
Может, кого-нибудь подстрелю… Словом, будет у меня разведка боем.
Может, кого-нибудь подстрелю… Словом, будет у меня разведка боем. А ваша тактическая задача — сидеть тихо, не дышать и оставаться в полной боеготовности. Слейтер и Тэрумото — поочередное наблюдение, как прежде, со скалы. Если появится неприятель — сразу вниз, и всех загнать в пещеру. Сами займите позиции там и там, метрах в двадцати от грота, — он показал, махнув рукой на юг и север. — Устройтесь получше, замаскируйтесь… Если кто полезет, пропустите под перекрестный огонь и бейте в спину. Стил, на тебе пещера и Паркеры. Заляжешь у входа, поддержишь Криса и Тома огнем. Но главное, приглядывай за хозяевами. Чтоб не бузили и носа не высовывали! Понял?
Тейт ухмыльнулся.
— А если начнут бузить?
— Если начнут, мисс Нэнси дашь бутылку, а мистеру Роберту — в челюсть.
Всем все ясно?
Том кивнул, Тейт хмыкнул и поскреб лысеющее темя, Крис выругался — витиевато и, как всегда, невнятно. Каргин велел повторить, но соль до него не дошла. Он напрочь не понимал наречие штата Одинокой Звезды [6] .
— Мне что делать, дон капитане? — с надменным видом поинтересовался референт.
«Дон капитане! Ехидничает? Нет, вроде бы серьезен… Тогда — с повышением вас!..» — поздравил себя Каргин и ткнул вверх пальцем.
— Следите за воздухом, дон Умберто, за подходами с пляжа и по Нагорной тропе. Еще — молитесь! Вдруг кто-то из Фриско прилетит…
Он повернулся и начал спускаться в джунгли.
Глава десятая
За спиной грохнуло. Каргин упал, вжался лицом в сырой белесый мох; взвизгнули осколки, порыв жаркого ветра пролетел над ним, земля всколыхнулась, будто в ее глубине начал ворочаться Мировой Змей Мидгарда из скандинавских легенд. Об этом Змее ему рассказывал Лейф Стейнар, покойный приятель-датчанин. Говорил, что чудище лучше не беспокоить всякими бомбами да взрывами — не ровен час, проснется, всех отправит в Хель. Хель был скандинавским адом, и попадать туда Каргину вовсе не улыбалось. Как-нибудь попозже, в другой раз… Еще он надеялся, что ему, в силу профессиональных заслуг, уготовано место в Валгалле — там, где разносят пиво и соленые орешки голубоглазые валькирии в мини-юбках от «Коко Шанель».
Сейчас бы он от орешков и пива не отказался… Да и от валькирии тоже…
Снова грохнуло. Меж деревьями взметнулся огонь, пронзительно заверещала и смолкла какая-то птаха, посыпались ветки и щепки, над головой со стоном пролетел кусок раскаленного металла. «Из гранатометов лупят, — подумал Каргин. — Хорошо еще, простым снарядом, не «лягушкой»…» «Лягушка» при ударе о землю подскакивала метра на полтора и лишь затем взрывалась, так что разлет осколков получался совсем иной, не снизу вверх, а во все стороны. «Лягушкой» бы его сейчас пришибли… Но и в обычных гранатах не было ничего приятного, а потому полагалось отступить. Выровнять линию фронта под давлением превосходящих сил.
Он пополз, опираясь на локти и колени — мимо низко свисавших лиан, зарослей с гроздьями белых цветов, похожих на колокольчики, мимо чико, саподиллового дерева с глянцевитыми темно-зелеными листьями. Кору чико посекли осколки, и теперь из порезов текла мутноватая камедь. «В Никарагуа ее жевали», — вспомнил Каргин.
Поднявшись, он запетлял между деревьями, стараясь бежать бесшумно, но быстро, потом продрался сквозь колючие кусты, тремя ударами мачете расчистил путь, выбрал местечко посуше и залег.
Мачете давало ему большое преимущество — он рисковал забраться в дебри, куда врагам заказан вход. Они, конечно, могли попробовать, но всякий солдат, попавший в непроходимую заросль, был уже не боевой мобильной единицей, а мишенью. С преследователями такого не случалось, а это значило, что в джунглях они не новички.
Лиц их Каргин не видел, только темные силуэты, мелькающие меж стволов, но преисполнился уверенности, что гонят его не арабы и не китайцы. Коммандос, опытные наемники, профессионалы… Кто именно, он подозревал, но подозрения еще не перешли в уверенность. Двигались они неторопливо, развернувшись цепью, с упорством охотников на беззащитную дичь, и он поддерживал их в этом мнении — не выстрелил ни разу и кое-где оставил глубокие следы, будто дичь металась и кружила, охваченная паникой. Противник, впрочем, на эту уловку не поддался, что говорило о хладнокровии и изрядном опыте. Шли, как и прежде, не спеша и с осторожностью, палили по деревьям и кустам, пугали дичь, а в заросли не лезли. Зачем, коль есть гранатомет?
Замысел их был Каргину понятен: вытеснить его из леса на открытое пространство, взять живьем и попытать, много ли беглецов засело в кратере и где обретаются те беглецы — то ли в манграх, то ли в скалах. В общем, если не считать пленения и допроса, это совпадало с его целью. Он уводил преследователей на северо-восток, подальше от Лоу-Бей и Хаоса, и занимался этим вполне успешно шесть часов. Он не устал и не испытывал особых неудобств, только хотелось есть и жгла царапина в боку от проскользнувшего излетного осколка.