Увидев Каргина, Боб ринулся к нему.
— Дьявольщина! Что случилось? Арада сказал…
— Случилось то, о чем сказал Арада! — отрезал Каргин и повернулся к аргентинцу. — Вы знаете код на дверях бункера? Там, где лифтовая шахта?
— Да. Ра… разумеется, — голос референта подрагивал и был хрипловат.
— Идите и разблокируйте двери. Вы трое — за ним! — кивнув Бобу, Каргин подтолкнул Мэнни и девушку к южной арке. — Крис и Том, охраняйте лифт, Сэм — в служебный флигель. Что они, сирены не слышали? Всех поднимай — и к бункеру! Быстро!
Сэмми умчался. За ним торопливо последовали остальные — все, кроме Боба.
Каргин повернулся к нему:
— Особое приглашение, президент?
Щеки Паркера начали багроветь.
— Не забывайся, киллер хренов! Ты правильно сказал — президент, и я здесь командую! Я…
— Ты идиот, — уточнил Каргин и бросился вон из холла. За спиной грохнуло, по окнам хлестнула очередь, послышался звон разбитого стекла — видно, «Гриф», круживший над парком, уже избавился от десантников. Проскочив столовую, Каргин помчался по коридору. Бобби, чертыхаясь, бежал следом.
Из кухни выглянул Тейт.
Проскочив столовую, Каргин помчался по коридору. Бобби, чертыхаясь, бежал следом.
Из кухни выглянул Тейт. Лицо его выдавало крайнюю степень ошеломления.
— Что, завтрак отменен? Или босс распорядился подавать?
— Уже подали, — выдохнул Каргин. — Без тебя обошлись. Хватай еду, какая под руками, и в бункер! Пошевеливайся, старина!
За кухнями и кладовыми было помещение с колодцем мусоропровода, а дальше коридор сворачивал градусов под пятьдесят, превращаясь в тоннель, ведущий к служебному флигелю. Тут, на изломе, и находилась заветная дверца — массивная, небольшая, покрашенная серым в цвет скалы. Хью ковырялся в замке, девушка и Мэнни жались за его спиной, Том и Крис Слейтер замерли у стен, один слева, другой справа. Физиономия Слейтера была угрюмой, но пистолет в руке техасца не дрожал.
— Дверь не открывается, — шепнул Том, когда Каргин приблизился к нему. — Что будем делать? Выйдем в парк через тоннель и служебный корпус?
— В парке нас и кончат. В лес надо, в кратер! С Нагорной дороги можно туда спуститься?
— Нет, не думаю, — японец покачал головой. — Отвесный обрыв, Керк-сан видел… Спуск только у Лоу-Бей. А пока мы туда доберемся…
— Будем, как на ладони, — мрачно закончил Каргин, поворачиваясь к референту. — Арада! Что там с дверью?
Аргентинец выпрямился. Его смуглое лицо побледнело, волосы цвета меди свисали на лоб. Сейчас он был удивительно похож на старого Халлорана.
— Я не могу открыть. Код изменен.
— Чтоб мне к Хель провалиться! — пробормотал Каргин и прикусил губу.
Интересная история… очень интересная… В бункер не попасть, на материк, в Кальяо, не дозвониться — выходит, отключен ретранслятор… И код на двери переменили… Какая скотина постаралась?.. И что теперь делать? Драпать или драться? Если драпать, то куда? А если драться…
Он оглядел свое воинство. Четыре пистолета, считая с «магнумом» Бобби… Два гомика, повар, референт и нервная девица… один самурай с дипломом Гарварда, один техасец… Плохой расклад!
Они смотрели на него с надеждой, ждали решения. Боб наконец утихомирился; замер, поглаживая Мэнни по плечу, уткнувшись взглядом в пол. Рядом Устоял Тейт, с мешком в одной руке и тесаком для рубки мяса — в другой. Вид у бывшего морского пехотинца был воинственный.
«Может, Сэмми кого приведет?.. — подумал Каргин. — В коттеджах и служебном флигеле — человек тридцать… Половина — женщины, но конюхи, садовники, шофер — вполне боеспособные ребята… правда, без оружия…»
Как бы в ответ на эту мысль что-то ухнуло, грохнуло, в тоннеле заклубилась пыль, и пол содрогнулся под ногами. Мэри-Энн пронзительно вскрикнула и сразу смолкла, зажимая ладонями рот. Боб Паркер поднял голову.
— Это еще что?
— Это, — пояснил Каргин, — «хеллфайер». Или ХОТ… Ракета такая. Для поражения с воздуха наземных целей. — Он посмотрел на Тома. — Я полагаю, служебный флигель рухнул, так что теперь в тоннель нам не пройти и Сэма не дождаться. Там была еще одна «вертушка»… кроме той, что в парке… Сейчас они высаживают десантников.
Чувствуя, как разгорается ярость, он подумал о взорванном служебном корпусе.
Чувствуя, как разгорается ярость, он подумал о взорванном служебном корпусе. Еще тридцать жертв, невинных и непричастных… Но ярость была сейчас плохим подспорьем. И в Легионе, и в «Стреле» имелись свои заповеди, традиции и правила, в общем-то разные, но кое в чем сходившиеся с поразительной точностью. Первая гласила: солдат существует, чтобы сражаться; вторая: гнев и героизм — плохая замена профессионализма.
«В кратер, — решил Каргин, — нужно выбираться в кратер. В лес! А еще лучше — в пещеры и скалы за Нижней бухтой. В Хаос! Исчезнуть, пересидеть, сообразить — кто напал, зачем и почему… Зачем — пожалуй ясно. Старик мертв — так может, и уйдут?.. Решат что перебили всех, и уберутся к дьяволу? Главное — не попадаться на глаза…»
Значит — в кратер!
Он обвел взглядом стоявших перед ним людей, прислушиваясь к доносившемуся из тоннеля грохоту и уже понимая, что больше некого спасать. Потом сказал:
— Мы спустимся вниз через мусоропровод. Попадем на свалку. За ней — болото и лес. Задача — добраться до леса. Быстро, бегом! Пока не стали выслеживать с «вертушек». В лесу прячьтесь под деревьями — так, чтоб было незаметно с воздуха. Ложитесь, не двигайтесь и ждите моей команды. Теперь — вперед! Пошли! Живее!