«Грифы» исчезли, стрекот моторов смолк. Каргин велел раздать еду и по глотку спиртного, назначил в ночной караул Криса и Стила Тейта и минут двадцать скандалил с Бобби, пока тот не сдался и не швырнул повару свой «магнум». После чего лег спать, наказав, чтоб разбудили на рассвете.
Сон ему приснился мерзкий: все та же яма в афганских горах, только на этот раз закапывали его самого, и поверх стояли не моджахеды в приплюснутых шапках, а черные фигуры с черными, скрывавшими лица масками. Он видел только их глаза и рты; глаза были серо-зелеными, с колючими, как острия штыков, зрачками, а рты — будто прорубленными ударом топора. Они глядели на Каргина, который стонал и ворочался в яме, и усмехались.
Тейт поднял его на заре и сообщил печальную новость — ночью Мэри-Энн подобралась к бутылке с бренди. Отнять ее повар не решился, и теперь молодая хозяйка спала глубоким сном, а запас спиртного был почти ополовинен. Чертыхнувшись, Каргин велел, чтобы бутыль припрятали получше, взял бинокль и пару сухарей и полез на скалу — понаблюдать за обстановкой и привести в порядок мысли.
Обстановка была спокойной, а мысли — невеселыми.
«Слишком много случайностей, странных накладок и совпадений, — думал он. — И слишком много вопросов, не разобравшись с которыми нельзя прогнозировать ситуацию». Прогноз же был необходим. Прогноз включал в себя три основных элемента: предугадать намерения противника, блокировать удар и нанести ответный — там, где неприятель не ждет, и в то мгновенье, когда он считает себя в безопасности. Основы тактики и стратегии… Так его учили, и весь многолетний опыт лишь подтверждал нерушимую истинность преподанных аксиом. И первая из них гласила: собрался воевать всерьез — познай врага.
Каддафи, Тегеран, алжирцы либо китайцы… Бред! Быть может, имелись у них счеты с Халлораном — или, по выражению Хью, финансовые сложности, — но очень сомнительно, чтоб кто-то из этой компании сумел добраться до Иннисфри. Все вместе или каждый по отдельности… Тем более, на субмарине «Сейлфиш».
Нет, тут ощущалась другая рука!
Шон Дуглас Мэлори, коммодор и вице-президент, член совета директоров, шеф административного отдела… Возможно — Брайан Ченнинг, инвестор-финансист…
«Все полковники мечтают прыгнуть в генералы, — размышлял Каргин, — а пути к генеральским погонам извилисты и различны, и есть меж ними такой: вышестоящему — бомбу в кресло, соперникам — пулю в лоб, ну а свидетелей — за потроха и в ножи… Потом всех покойничков закопать, поглубже и подальше… Очень логичное решение, и в духе российских разборок! А чтоб российский опыт втуне не пропал, нужно взять российского умельца, обласкать, пригреть, наобещать большие деньги и заказать ему план… Потом слегка подкорректировать всю операцию, чтоб от умельца отпечатков не осталось. Ни отпечатков, ни костей, ни праха…»
Такая гипотеза объясняла многое — может быть, все. К примеру, коррективы, внесенные в исходный план. И то, как подобрали время для атаки — под юбилей, когда к престарелому дядюшке приехал любящий племянник. И то, что Мэлори и весь совет директоров не появились вслед за ним, не спели боссу «хэппи бездэй ту ю». И то, как босс расстался с жизнью — не в спальне, не у рабочего стола, а в час спортивных экзерсисов на свежем воздухе. Последнее определенно подтверждало, что нападающие знали о его привычках и деталях местной топографии.
Скажем, о Нагорном тракте. «Если нужно пришить человека, — рассуждал Каргин, — лучшего места не найдешь.
Слева — пропасть, справа — пропасть, и никаих тебе укрытий, кроме тоннелей и блок-поста. Останешься на дороге — расстреляют, залезешь в тоннель или дот — размажут по стенкам «хеллфайером»… Да, отличное местечко! Вот если б сидел старик во дворце, его так просто бы не взяли. Большое строение, крепкое, с первого выстрела не сковырнешь… Сзади — скала, внизу — катакомбы, и если забраться в убежище — иши-свищи…»
Если забраться!
Он покачал головой, потом нахмурил брови, соображая, что же такое могло приключиться с дверью бункера. С дверным замком и ретрансляторной антенной… Винить нападавших в подобных казусах было бы неуместно. Совсем неуместно, сколь бы детальными инструкциями их не снабдили коммодор и весь совет директоров!.. Похоже, о ретрансляторе и двери побеспокоились заранее, и получалось, что у Мэлори был свой осведомитель во дворце. Сообщник, очень знающий и ловкий. Пятая колонна, ренегат… Личность проверенная и доверенная, вроде Спайдера или Арады.
Но Спайдер был вне подозрений. Смерть его являлась лучшим свидетельством верности, а значит, ретранслятор и бункер нельзя списать на Альфа. Предатель — если он действительно существовал — скрывался среди живых, а тут, кроме тощего Хью, и выбрать-то было некого. Не Боб же постарался с дверью, не Нэнси и уж, во всяком случае, не повар Тейт… «Выходит, Арада, — решил Каргин, отбросив прочих претендентов. — Сынок! Или, как минимум, лицо из самых приближенных…»
Вряд ли это имело значение. Сын он старому Халлорану или не сын, такие вещи в серьезном бизнесе в расчет не принимались; гораздо важней, что был у аргентинца свой финансовый интерес. К тому же Паркера он не любил, и в этом сходился с Брайаном Ченнингом и коммодором; они симпатий к Бобу тоже не питали.