Он перевел взгляд на сидевшего в кресле старика.
Лицо — как на мишенях, расстрелянных Бобом Паркером… Сухое, костистое, с рыжими бровями и прядями волос цвета глины, свисающих на лоб; рот будто прорубленный ударом топора; глубокие складки, что пролегли от крыльев носа к подбородку; широко расставленные глаза — их серо-зеленый цвет поблек, но зрачки были колючими, как острия штыков. Ни признака старческой дряхлости и никаких воспоминаний о юном дипломате, поклоннике искусства и прекрасных дам… Как и писал в «Форчуне» обозреватель Сайрус Бейли, этот потомок пушечных королей был человеком жестким, не ведавшим ни жалости, ни сомнений.
«Акула», — подумал Каргин, вытягиваясь по стойке «смирно». Сесть ему не предложили.
Халлоран разглядывал его с непонятным интересом.
— Где воевал? — губы раскололись узкой щелью. Голос — резкий, отрывистый, скрипучий.
— Африка, сэр. Руанда, Ангола, Чад, Сомали, Заир. Еще Югославия. Летом девяносто пятого.
— В России?
— В России не воевал. Служил. В десантных войсках.
Стена против входа была увешана клинками. Сабли, шпаги, ятаганы, кавалерийские палаши… Мачете. Зеркальное лезвие, слегка изогнутое, как тонкий лунный серп… Каргин, не моргая, уставился на него.
— Женат?
— Нет. Не тороплюсь, сэр.
— Родители? Возраст, где живут, чем заняты?
— Отец — офицер в отставке, возраст — шестьдесят шесть. Мать — врач, пятьдесят четыре. Живут в Краснодаре.
«Странный вопрос», — мелькнула мысль. Странный, хотя понятный: о родителях он в фирму «Эдвенчер» сведений не сообщал, а значит, их не имелось у нанимателя, ни прошлого, ни нынешнего. В том не было нужды, поскольку гибель завербованного и все его наследственные и семейные дела фирмы «Эдвенчер» никак не касались. Легиона тоже. Легион платил за риск, за кровь и раны, но любопытства там не проявляли ни к женам, ни к детям, ни к родителям.
Легиона тоже. Легион платил за риск, за кровь и раны, но любопытства там не проявляли ни к женам, ни к детям, ни к родителям.
В лице Халлорана что-то дрогнуло. Во всяком случае, так показалось Каргину; резкие складки у губ вроде бы смягчились, померк пронзительный холодный блеск зрачков.
— Пятьдесят четыре…- повторил он. — Еще молодая… Ты у нее один?
Каргин молча кивнул. Старик уткнулся глазами в книгу, лежавшую на коленях, но можно было поклясться, что он не видит ни строчки; он о чем-то раздумывал, что-то прикидывал, взвешивал, соображал. Этот процесс был не долог и занял секунд тридцать; потом рыжие брови шевельнулись, и по этому знаку Спайдер, стоявший рядом, подтолкнул Каргина к выходу.
— Иди, прогуляйся под пальмами… Я сейчас.
Каргин вышел.
Арада куда-то исчез, но японец Том по-прежнему дежурил за дверью, сидел на пятках с выпрямленной спиной и ладонями, прижатыми к бедрам. Взгляд его был устремлен к белому облаку, похожему на гигантскую птицу, взмахнувшую крыльями; то ли он любовался ею, то ли с самурайским терпением ждал, когда эта птица пролетит над головой и скроется в утренней дымке. Вздохнув, Каргин тоже взглянул на облако, на кувшинку, дремавшую в пруду, потом зашагал к дальнему краю террасы — туда, где она, закругляясь, висела над горной кручей.
Это была прекрасная обзорная площадка, расположенная с умом, в самой высокой точке западного склона. Скалистая гряда, подпиравшая ее, тянулась на север и юг, затем плавно сворачивала к востоку и где-то у горизонта смыкалась в неровный базальтовый овал. Вид был знакомым и точно таким, как на снимках и компьютерных изображениях: темные стены кратера, ядовито-зеленый мангровый лес, пронзительная синева Нижней бухты с золотистой песчаной полоской, а чуть подальше — хаос каменистой осыпи, торчащих под невероятными углами плит и глыб, трещин, разломов и пещер. «Хорошее место для игры в прятки!» — мелькнуло в голове у Каргина.
Он повернулся, осмотрел дорожку, повисшую серой бетонной лентой на самом гребне кратерной стены. Этот тракт, петляющий среди утесов, тоже был знаком Каргину — на планах и картах он назывался Нагорным. Тут и там огражденная перилами, дорога прерывалась тоннелями и металлическими мостиками, проложенными от скалы к скале; она шла от парка к голубому глазу озера, а потом спускалась к Нижней бухте и пляжным домикам. Их закрывали утесы, но озеро с округлым куполом второго блок-поста Каргин разглядел во всех подробностях и удивился, что там отсутствуют охранники. Ни солдат, ни пулеметов в амбразурах… Странно! Мэлори утверждал, что на каждом блок-посту дежурят по три человека или хотя бы два, стрелок и наблюдатель… «Впрочем, не мое это дело, — решил Каргин. — Мне, возможно, придется не солдатами командовать, а отстреливать попугаев да крыс в мангровом болоте». Тяжелая длань опустилась на его плечо.
— Двигай, дружок! — пробасил Спайдер, вытирая вспотевший лоб и посматривая на небо. — Жара… Пора пиво пить… Я ведь тебе обещал?
— Определиться бы прежде, — буркнул Каргин.
— Уже определились. Старик распорядился: в егеря не пойдешь, а будешь у нас пятым. Я, Сэмми, Том, Крис и ты, — Спайдер, пересчитывая, загибал пальцы. — Время твое — ночное, с двух до восьми утра. Сменяет Том, после — очередь Криса, а Сэмми достанется вечер… Что глядишь? Хочешь узнать, когда дежурю я?