И вогнал кулак пленнику в живот.
Тот не согнулся пополам только потому, что два человека держали его за руки, а третий — за волосы. Окровавленный рот широко открылся. Кожа на лице приобрела зеленоватый оттенок. Он судорожно дернулся, и его вырвало.
— Хлипкий, подлец! — брезгливо сказал Хуруг.
Пленник что-то пробормотал. Легкие его с хрипом, жадно втягивали воздух.
— Не слышу! — рявкнул атаман.
Пленник продолжал бормотать. Непонятное.
— Ну-ка, говори по-людски! — Хуруг снова замахнулся.
— Он не умеет, атаман! — сказал подошедший Бурун.- Сдается мне, он — урнгурец!
— Урнгурец? С чего ты взял? — язвительно спросил Хуруг, но занесенную руку опустил.- Любой сопляк в этих горах знает: их бог не велит им покидать своей страны!
— Мальчишкой отец брал меня в Чагун! — заявил Бурун.- Точно тебе говорю: урнгурец! И наверняка болтает только по-своему! Хрен ты у него что узнаешь! А жаль! Хотелось бы выяснить, откуда он взялся!
Пленник вдруг быстро, захлебываясь, заговорил. Хуруг и Бурун внимательно слушали. Им казалось, что они различают отдельные слова, но в целом речь горбоносого осталась для них лишенной смысла.
— Тарабарщина! — произнес Бурун, когда пленник замолк.- Может, он придуривается? Как это — не знать конгаэна?..
— Вот подпалю ему пятки! — пообещал Хуруг.- Ты, урод, слышал, что я сказал? Хочешь немного поджариться?
Пленник с ужасом глядел на атамана.
— Ладно, после! — махнул рукой Хуруг.- Успеем. Сначала — Паук. Свяжите его и бросьте под повозку. Да так, чтобы парды не зажрали! А потом марш за тканью! Бурун! Как в доме? Тихо?
— Как в гробу, атаман! Ждут небось, когда смоемся.
— Мы их удивим! — пообещал Хуруг.- Мы…- И оборвав себя на полуслове, прислушался.
— Сожри меня магхар! — сказал он.- Бурун! Послушай-ка!
— Что?
— Парды, Бурун! Много пардов!
Помощник упал наземь и прижал ухо к жесткой короткой траве. Потом встал и с уважением проговорил:
— Ну, атаман, у тебя уши!
— Потерявший всадника пард…- пробормотал Хуруг, вспомнив.- Ну, это мы поглядим! Бурун! Ну его к демонам — Паука! Свисти: по седлам! Ударим, пока не ждут!
— А Рех? — спросил помощник.- Сзади ударит?
— Обгадится! — отрезал атаман.- Живо, Бурун! Мы перехватим их у Змеиной Норы!
Но помощник не разделял желания атамана воевать неизвестно с кем.
— Сзади ударит?
— Обгадится! — отрезал атаман.- Живо, Бурун! Мы перехватим их у Змеиной Норы!
Но помощник не разделял желания атамана воевать неизвестно с кем.
— Их много, Хуруг! — напомнил он.- Не стоит!
Хуруг оскалился в точности как зверь, имя которого он носил. Кривой рубец на лице налился кровью.
— Делай как сказано,- произнес он совсем тихим голосом, от которого у его подручного по спине пробежал холодок. Продолжить спор Бурун не посмел.
Через пять минут шесть с лишним дюжин Хуруговых молодцов, весь его отряд, если не принимать в расчет пятерых, оставленных при повозках, уже мчался по дороге навстречу неизвестному врагу. Поступок, достойный настоящего хуруга, свирепой и отважной твари, без раздумий бросающейся на все живое. Впрочем, семьдесят пять всадников, каждый из которых — отличный боец (иные уже давно отправились бы в Нижний Мир),- большая сила для здешних мест.
Горная дорога извилиста. Если склоны заросли лесом, нет никакой возможности увидеть то, что скрывается впереди.
Хуруг скакал первым на своем мощном, красно-коричневом парде и уже слышал топот множества лап, короткие рыки пардов и звяканье железа. Не дальше чем за следующим поворотом. Точно такие же звуки раздавались за его спиной. Все же передовые урнгриа появились неожиданно. И с ходу ударили по банде.
Пард Хуруга взвился в воздух и, перелетев через две сплоченные шеренги, обрушился сверху на закованного в железо всадника. Пард под урнгриа упал с громким воплем, а зверь Хуруга завертелся волчком, пока его хозяин рубил направо и налево длинным мечом.
Урнгриа и бандиты сцепились в сече. Страшно рычали рассвирепевшие парды, звенела сталь, орали бойцы. Несколько зверей вместе с всадниками покатились вниз по склону, заросшему небольшими деревьями.
Поначалу урнгриа, вооруженные короткими пиками, с лучшей броней здорово потеснили молодцов Хуруга. Но когда шеренги их потеряли строй и перемешались с бандитами, то более опытные в схватках парни Хуруга стали брать верх. Тем более что лишь треть первой хогры могла вступить в бой. Многие урнгурцы неплохо владели оружием, но сеча — не поединок. Конгаи рубили их почем зря. Особенно неистовствовал Хуруг. Ухватив длинный меч двумя руками, он рвался вперед, круша доспехи урнгурцев, ломая их боевые порядки. Пробившиеся к вожаку Бурун и еще двое прикрывали его со спины и с боков. Атаман не мог определить численность врага, да это ему в горячке схватки было и не важно.
— Хап! Хап! — выкрикивал он собственный боевой клич, прорубаясь вперед.
— Гляди-ка! Старый приятель! — воскликнул зоркий вагар, узнав Хуруга по длинному мечу и характерным размашистым ударам…
— Хей! Светлейший! Взгляни на удальца! — крикнул он Эрду.
Тот посмотрел сверху на участок дороги, где кипел бой.
— Они дерутся, как омбамту! — произнес светлорожденный.- Может, тебе стоит вмешаться? Они перебьют половину хогры!