— Да, да! — раздались редкие возгласы.
— Не слышу! — гаркнул вагар.
— Да-а! — рявкнули полторы сотни глоток.
— Вот другое дело! А теперь дальше… До сих пор у вас было три развлечения: молотить друг друга, пьянствовать и трахаться — опять-таки друг с другом! Мне плевать на ваши обычаи и привычки! Вы можете делать что хотите, когда вы — одни! Но когда с вами — я, вы — войско! И будете делать то, что я прикажу! Или то, что прикажет тот, кого я поставлю приказывать! Кто забудет об этом — умрет! И я поведу вас в мир, который там, за горами! И в этом мире — другие законы и другие обычаи! Например, там столько женщин, что их всегда хватит храброму солдату! И там есть море, которое слаще любой женщины! Я, парни, поведу вас туда и подарю вам радость, которой вы еще не знаете: я сделаю вас Войском!
Он остановился, медленно оглядел строй: до каждого ли дошло сказанное? Потом добавил более спокойно:
— Завтра пусть каждый возьмет все, что ему необходимо на десять дней, кроме пищи, и, вооруженный, ждет меня здесь через полчаса после восхода. Свободны!
И, развернув парда, поскакал в сторону Шугра.
Быстрые лапы зверя взбивали фонтанчики желто-серой теплой пыли. Вокруг поднимались стройные свечи кактусов. Голубые и сине-зеленые стволы расцвечены красными, белыми, желтыми пятнами цветов, уже осыпающихся. Там, где плоскогорье обрывалось и вниз уходил длинный зеленый язык склона, отделенный слева и справа темными рубцами ущелий, Биорк выехал на грунтовую дорогу. Растительность здесь сменялась так резко, что это вызывало удивление. Там, где зеленый «язык», заросший кустарником и низенькими кривыми деревьями, переходил в гряду сходящихся вниз холмов, вдоль дороги в два ряда росли могучие сине-хвойные кедры с такими прямыми, несбежистыми стволами, будто были специально созданы, чтобы стать мачтами кораблей.
Только им, красавцам, не суждено возноситься над палубами. Слишком далеко до моря. Да и сами урнгриа почитали кедры почти как святыню и даже не использовали в строительстве — нигде, кроме севера страны. Там кедры сплошь покрывали горные склоны.
Слева и справа от дороги лежали поля. На них еще не начался сбор урожая, как на тех, что лежали тысячью локтями ниже. Колосья мелкой урнгурской ржи созреют только к концу лета.
«Добрая земля,- подумал вагар.- Куда щедрее нашего севера».
Редкие встречные, завидев корону сирхара, спешивались, если были верхом, или сходили на землю с неторопливых повозок, чтобы согнуться в низком поклоне. Когда вагар выехал на Дорогу Богов, позади раздался топот, и его парда обогнали несколько десятков всадников, салютовавших сирхару поднятыми мечами. Его подопечные спешили в Шугр — насладиться оставшейся частью дня. Вагар взглянул на сверкающие клинки в их руках и подумал, что такое оружие совершенно не годится для избранной им стратегии.
«Пики и круглые щиты! — решил он.- Надо дать распоряжение оружейникам! Хорошо, что железа вдоволь — накопилось за тысячелетия!»
Внизу показался опоясанный кольцами стен холм Шугра.
Летнее небо распростерлось над ним, такое синее, что захватывало дух.
Биорк посмотрел на север, откуда плыли к Шугру прозрачные, как кисея, облачка.
«Что-то долго нет Гестиона!» — подумал он.
VI
«Некогда царил на земле Ками, где нынче север Гурама, Владыка Сехем. Правитель мудрый, гордый и мощный, как подобает. Был он умом и сердцем Ками ровно тридцать лет. И процветала земля. И, процветая, забыл народ о праве богов. И, забыв, умалил почитание храмов своих. Но мудр был правитель Сехем — и не умерилась щедрость земли Ками.
Возроптали от людского небрежения жрецы Повелителя Судеб, сильнейшего из богов, и обратились к нему. А спустя время послали Сехему гонца из своих, и принес гонец следующее:
''Во славу древних Времен! Тебе, Господин земли! Мы, ничтожные из ничтожных, доносим речение бога: Умри, Сехем!''
Сильно разгневался Господин земли Ками. Ибо тридцать лет правил он одной собственной волей. Разгневался, но пощадил гонца. Помнил: подобает убить лишь вестника, злое принесшего. Рассудил: убью — злое принес. Оставлю в живых — ублажу Судьбу! И могучего бога ее тоже порадую. Мудр был Сехем!
Однако ж сказанное богом — услышано.
Призвал тогда Сехем трех ближних своих, советников, коих поднял из красной пыли к ногам своим за ум и неутомимость в служении. Сказал им.
Испугались советники, стали просить: не слушай, забудь!
Засмеялся Сехем: как забыть сказанное богом? Засмеялся, но успокоил: время раздумий пришло, не время действий!
''Поднимите свитки древние, от Начала Времен, узнайте, было ли сходное прежде? Не лгут ли жрецы?''
Пять дней искали советники. И пятью пятнадцать сотен писцов искали с ними. Нашли, к скорби своей, и предстали пред господином.
— Было! — сказали.- Вот доказательство!
Взял правитель земли Сехем три свитка Древних, развернул их ему прислужник. Долго читал. И еще дольше думал. А потом отослал всех и велел не тревожить себя до восхода.
И провел Сехем полночи размышляя. А затем призвал к себе наложницу свою, златокожую Месхт. Пришла к нему Месхт, рассветила улыбкой лицо, подобное нежной луне.