— Это потому, что я смотрю сквозь всю эту мишуру титулов, — Далила задумчиво посмотрела на горизонт. — Человек может быть и рыцарем-князем, блестящим кавалером, но внутри у него труха. И этого никак не понять, пока жизнь не испытает тебя. Тогда и становится ясно, кто чего стоит. Не было бы только поздно.
— Вы считаете, что у меня внутри труха? — обиженно спросил я.
— Что? — Далила удивленно посмотрела на меня и расхохоталась. Расхохоталась звонко и радостно. — Какой ты еще ребенок! Видел бы сейчас себя в зеркале. Нет, малыш, я не тебя имела в виду.
Нет, малыш, я не тебя имела в виду. Тебя я не понимаю.
На малыша я решил не обижаться.
— Но мне уже тоже многое довелось пережить.
— Но тебя ни разу не предавал тот, кому ты верил.
Я на секунду задумался.
— Значит, человек с трухой внутри был на самом деле? Он вас предал? И значит, Мастер, как всегда был прав, — добавил я тише.
— Что? Какой Мастер?
— Это мой учитель. После утренней… э… происшествия…
— Кражи.
Я бросил на нее быстрый взгляд.
— …кражи, я рассердился на вас. Но все же решил поговорить с учителем. — Даль-связь обеспечивала возможность общения на любом расстоянии. Я надеялся, что Далила о даль-связи и подумает после моего замечания о разговоре с учителем. — Он мне объяснил, что я не имею права вас осуждать, поскольку ничего о вас не знаю. И еще он заметил, что вы, возможно, пережили большую беду и теперь никому не доверяете. Поэтому и решили обеспечить себя на тот момент, когда мы расстанемся. Не скажу, что одобряю вас, но понять могу.
Далила посмотрела на меня каким-то странным задумчивым взглядом.
— У тебя мудрый учитель. Теперь мне многое понятно в тебе.
— Что понятно? — заинтересовался я.
— До этого я до конца не понимала тебя, не могла разобраться. Например, Буефар — это человек, который возвел кодекс рыцарства в религию и следует этому кодексу безоглядно. Леонор — надутый павлин, хотя и не глуп. Просто власть, даже такая небольшая, какую он имеет при Нарнахе, вскружила ему голову. Рон — вообще прозрачен как стекло, что и неудивительно. Он еще слишком молод, чтобы научиться скрывать свои истинные чувства. Эльфа понять сложнее, я редко с ними общалась, но и здесь вроде все ясно. А вот ты… не знаю, как это сказать… ты другой. Вроде человек, но не такой, как все. Ты отличаешься от всех, кого я знаю. Тебя трудно понять.
— Тогда что же вы поняли?
— Твое отношение к людям. Твой учитель… как ты его назвал? Мастер? Так вот, Мастер, если ты правильно передал его слова, очень хорошо разбирается в людях, а ты очень многое у него перенял. Мне кажется, что он очень сильно повлиял на тебя. Я так понимаю, что только от него ты мог научиться находить общий язык с людьми. Посмотри на спутников: эльф, мальчишка, рыцарь и маг. И ты каким-то образом умудряешься ладить со всеми. Даже Леонор, при всем его высокомерии, не спорит с тобой. А ведь я думала, что он станет оспаривать чуть ли не все твои решения. И уж совсем не ожидала, что он признает тебя главным.
— Он и оспаривает.
— Он просто ворчит. Ворчит и повинуется. А ведь я даже не поняла, каким образом ты этого от него добился. Когда Буефар сказал мне, что главный ты, я решила, что ты один из тех богатеньких избалованных мальчиков с личным телохранителем. Но быстро поняла, что ошиблась. Ты оказался вовсе не номинальным главой. Я видела, как с тобой спорили, возражая против твоих решений, но последнее слово всегда оставалось за тобой. В частности все были против путешествия через Парадизию, но все равно отправились туда, подчинившись твоему решению. И, как оказалось, ты знал, что делал.
— Мне просто повезло.
— Что такое везение? Это просто вовремя замеченное решение проблемы. Ты умеешь находить решения там, где их никто не видит. Скажи, неужели больше никто, кроме тебя, не видел карету Окружного Святителя?
— Почему? Думаю, все ее видели.
Скажи, неужели больше никто, кроме тебя, не видел карету Окружного Святителя?
— Почему? Думаю, все ее видели.
— Тогда почему никто не подумал о подкупе секретаря?
— Но все были уверены, что это невозможно.
— Тогда почему ты не был уверен в этом?
— Ну… наверное потому, что знал, как действует такая система в Парадизии.
— А ты что, считаешь, что Буефар этого не знал? Он просто не связал особенности системы и поведение высших властных чинов, я тоже не связала, а ты связал и получил ответ. Такой простой, что остается только догадываться, почему никто не сообразил этого раньше. Ты находишь такое решение проблемы, которое никому не приходит в голову.
Я вспомнил о грамоте Севана и реакции на мое решение Деррона, и был вынужден признать правоту Далилы.
— Мне, конечно, приятно слышать это, но зачем вы мне все это говорите?
— Не знаю. Мне просто хотелось поговорить с тобой и понять. Я не понимаю, зачем тебе это путешествие и почему именно через Парадизию. Не могу разобраться в тебе. Кто ты? Откуда? Можешь считать это женским любопытством.
Я какое-то время молчал, осмысливая ее слова.
— Мне бы тоже хотелось узнать вас. Мне кажется, что вы что-то большее, чем простая воровка со странным талантом превращать вино в сонное зелье, — заговорил я наконец.