— Чем ты откроешь дверь? — сухо поинтересовался Деррон.
— У меня же остался Ключ.
— Покажи.
Я усердно стал рыться в карманах — Ключа нигде не было.
— Сейчас, подождите. Он где-то здесь. Подождите немного, я, наверное, его уронил. Сейчас найду. Сейчас.
— Егор.
— Сейчас, одну минуту. — Я опустился на колени и стал шарить руками в траве, пытаясь отыскать Ключ.
— Егор, остановись. Ты его не найдешь. Ключ остался в твоем мире.
— Неправда! Я помню, как взял его с собой.
— Пойми, тот Ключ принадлежит твоему миру и не может покинуть его. Давай ты немного успокоишься и послушаешь меня. Отправляйся сейчас во дворец и прочитай то, что я тебе покажу. Потом мы с тобой поговорим. Хорошо?
— А вы не можете меня вернуть обратно? Ведь вы говорили, что вы самый сильный маг в мире.
— Об этом мы тоже поговорим, но только тогда, когда ты сделаешь то, о чем я тебя прошу.
— Хорошо, — обреченно согласился я, поднимаясь на ноги. — Показывайте дорогу.
— Ну и видок у тебя, — хмыкнул Деррон. — Ты, случайно, не в луже искупался?
— У тебя и такого нет, — огрызнулся я. Уж кому-кому, а разумному кристаллу нечего обсуждать мой внешний вид… тем более, что его догадка попала в цель.
— Если бы я был сейчас жив, то непременно высек бы тебя. Тебе никто не говорил, что грубить старшим нехорошо? А я ведь старше тебя на сотни лет.
Почему-то это не произвело на меня никакого впечатления. Наверное, сегодня я уже устал удивляться.
— А вам не говорили, что нехорошо похищать детей?
— Тебя никто не похищал. Ты сам пришел.
— Хватит, я сказал! Деррон, его я еще могу понять, он ребенок, но ты-то почему ведешь себя как мальчишка? Если бы ты оказался на месте Егора, как бы ты себя чувствовал? Ну-ка, немедленно извинитесь друг перед другом! Нам еще долго предстоит пробыть вместе.
Мы с Дерроном заговорили почти одновременно:
— Извиняться перед каким-то там призраком? И что еще за «долго»? Я не собираюсь здесь долго задерживаться!
— Мастер, вы ведь не думаете, что я буду извиняться перед этим невоспитанным, дерзким нахалом?
— Извинитесь немедленно!!!
В голосе таинственного Мастера прозвучала такая властность, что ни о каком ослушании не могло быть и речи.
— Извини, Деррон. Я не хотел грубить. Просто сегодня у меня был не самый удачный день.
— Я тоже приношу свои извинения. Можно сказать, у нас обоих сегодня был не слишком удачный день.
— Вот и хорошо. Егор, двигайся навстречу солнцу, минут через пять ты увидишь город, а в самом центре, на холме, будет Дворец Совета.
Делать было нечего.
Делать было нечего. Оставалось только подчиниться. Мастер не ошибся: лес вскоре кончился. Он оказался вовсе не таким большим, каким представлялся мне. Было ясно, что нога человека здесь не ступала несколько столетий как минимум. Тут не было ни дорог, ни даже узких тропок. Из леса я выбрался весь исцарапанный, а мой костюм окончательно превратился в лохмотья. Для таких испытаний он явно не был создан. В какой уже раз за сегодняшний день я пожалел о том, что родители не позволяют мне ходить в школу в джинсах и джинсовой куртке.
Лес подступал к городу вплотную, в некоторых местах даже захватывая его территорию. Впрочем, городом это можно было назвать с большой натяжкой. Некогда мощенные булыжниками улицы разрушились, и теперь везде росла трава. Постройки, расположенные справа и слева от меня, представляли собой жалкое зрелище. Иногда только большая груда камней указывала на то, что раньше здесь что-то стояло. Некоторые дома, впрочем, выглядели почти целыми. Правда, у них разрушились все деревянные части, но стены казались крепкими.
— Я бы не советовал этого делать, — предостерег меня Деррон, когда я сделал шаг в сторону одного из них, чтобы осмотреть его. — Всем этим постройкам несколько тысяч лет и их ни разу не чинили. Они могут развалиться от одного чиха.
Как бы в подтверждении его слов, из одного, казавшегося целым, сооружения внезапно вылетела стая птиц, а внутри раздался громкий треск. Через мгновение там, где раньше стоял дом, поднялась туча пыли. Когда она осела, на месте дома осталась только большая груда камней. После этого мне сразу расхотелось подходить к сохранившимся строениям близко, и теперь я старался придерживаться середины улицы.
— Sic transit gloria mundi. Так проходит земная слава. И это некогда Великий Город Атл, — с необычайной горечью сказал Мастер. — Жемчужина Срединного моря. Люди со всего света съезжались сюда, чтобы полюбоваться им. Алмаз Мира — так называли его. И вот все, что осталось от былой славы.
В голосе Мастера прозвучала такая душевная боль, что я невольно поддался его настроению. Даже руины сохраняли гордую красоту некогда величественного города. Каким же он был в период своего расцвета? Я поймал себя на мысли, что мне очень хотелось бы посмотреть на него в то время. Это было необычно. Меня никогда не увлекала архитектура, но здесь было что-то особенное. Если архитектура — это застывшая в камне музыка, как сказал кто-то из великих, то здесь в камне застыли все музыкальные шедевры, когда-либо созданные человечеством. Каждый из уцелевших домов имел свой, совершенно неподражаемый облик. Каждая постройка была произведением искусства. Мне стало очень обидно за то, что большинство строений лежит в руинах, и люди уже никогда не увидят этого великолепия. Совершенно очарованный, я медленно поднимался на холм, поминутно останавливаясь около каждого уцелевшего дома, и внимательно осматривал его, стараясь, правда, держаться в отдалении. И я был благодарен своим странным собеседникам за то, что они не торопили меня и не пытались со мной заговорить. Больше всего сейчас мне хотелось остаться наедине с самим собой. В этот момент я совершенно забыл обо всех бедах и к дворцу подошел самым счастливым человеком на свете. Сюда стоило попасть хотя бы для того, чтобы увидеть следы былого величия.