Медленный человек

— Потому что вы сто лет принюхиваетесь к воздуху, прежде чем высунуть голову наружу. Потому что каждый шаг стоит вам усилий. Я не прошу вас становиться зайцем, Пол. Я только умоляю заглянуть в ваше сердце и посмотреть, не найдется ли в рамках вашего черепашьего характера, в рамках вашего черепашьего диапазона страсти какого-нибудь способа ускорить ваше ухаживание за Марияной — если вы действительно собираетесь за ней ухаживать. Помните, Пол, именно страсть правит миром. Вы должны это знать. При отсутствии страсти мир стал бы пустым и бесформенным. Подумайте о Дон Кихоте. «Дон Кихот» — это книга не о человеке, сидящем в качалке и ноющем о скуке в Ламанче, а о человеке, который надевает на голову таз, забирается на спи ну своей верной старой клячи и отправляется на великие дела. Эмма Руо, Эмма Бовари, накупает роскошные платья, хотя понятия не имеет, как за них расплатиться. Мы живем всего один раз, говорит Алонсо, говорит Эмма, так давайте же закружимся в вихре! Закружитесь в вихре. Пол. Посмотрим, на что вы способны.

— Посмотрим, на что я способен, чтобы вы могли вывести меня в книге?

— Чтобы кто-нибудь где-нибудь смог вывести вас в книге. Чтобы кто-нибудь» захотел вывести вас в книге. Кто-нибудь, кто угодно — не только я. Чтобы вас стоило вывести в книге. Наряду с Алонсо и Эммой. Становитесь главным, Пол. Живите как герой. Вот чему учит нас классика. Будьте главным героем. А иначе для чего жить? Давайте же, сделайте что-нибудь. Сделайте что угодно. Удивите меня. Вам не приходило в голову, что если ваша жизнь становится с каждым днем все более скучной, монотонной и ограниченной, так это из-за того, что вы почти не выходите из этой проклятой квартиры? Представьте: где-то в джунглях в штате Махараштра в этот самый момент тигр открывает свои янтарные глаза и совершенно о вас не думает! Ему ровным счетом наплевать на вас и на любого другого обитателя Конистон-Террас. Когда вы последний раз совершали прогулку под звездным небом? Я знаю, вы потеряли ногу и вам трудно передвигаться. Но в определенном возрасте все мы теряем ногу, более или менее. Ваша утраченная нога всего лишь знак, символ или симптом — я никогда не помню, что именно, — того, что стареешь, становишься старым и неинтересным. Так какой смысл жаловаться? Вот послушайте:

Я есть, однако никого не интересует, кто я есть.

Мои друзья от меня отрекаются, как от утраченной

памяти.

Я один печалюсь о своих бедах.

Вы знаете эти строки? Джон Клэр. Предупреждаю вас, Пол: именно этим вы кончите, как Джон Клэр, и будете один печалиться о своих бедах. Потому что, уверяю вас, всем на это наплевать.

У этой Костелло никогда не поймешь, говорит ли она серьезно или подтрунивает над ним. Он может справиться с англичанами, точнее — с англо-австралийцами. Но с ирландцами у него всегда проблемы, и с австралийцами ирландского происхождения — тоже. Он вполне допускает, что кому-то может прийти в голову мысль превратить историю его и Марияны, человека с культей и подвижной балканской леди, в комедию. Но, несмотря на все ее «шпильки», Костелло не имеет в виду комедию, и именно это ставит его в тупик, именно это он называет ирландскими штучками.

— Нам нужно уйти с балкона, — говорит он.

— Еще нет. «О звездное небо…» Как там дальше?

— Не знаю.

— «О звездное небо» и что-то там еще такое. Как же это вышло, что я нарвалась на такого нелюбопытного, непредприимчивого человека, как вы? Вы можете это объяснить? Может быть, все дело в английском языке, а вы недостаточно уверенно себя чувствуете, пользуясь языком, который для вас неродной? С тех пор как вы напомнили мне о своем французском прошлом, я, знаете ли, внимаю вам, навострив уши. Да, вы действительно правы: вы говорите по-английски, вы, вероятно, думаете по-английски, даже видите сны на английском, однако английский — не ваш родной язык. Я бы даже сказала, что английский для вас — маскировка или маска, ваш черепаший панцирь. Клянусь, когда вы говорите, я слышу, как вы выбираете слова — одно за другим — из коробочки, которую всегда носите с собой, и расставляете их по местам. Настоящий местный житель так не говорит — тот, кто знает язык с рождения.

— Как же говорит местный житель?

— От сердца. Слова идут изнутри, и он их поет, поет вместе с ними, так сказать.

— Понятно. Вы предлагаете, чтобы я вернулся во Францию? Вы предлагаете, чтобы я пел «Frere Jacques»?

— Не смейтесь надо мной. Пол. Я ни слова не сказала о возвращении во Францию. Вы давным-давно утратили контакт с французским. Все, что я сказала, — это что вы говорите по-английски как иностранец.

— Я говорю по-английски как иностранец, потому что я и есть иностранец. Я иностранец по природе и был иностранцем всю свою жизнь. И я не понимаю, с какой это стати должен извиняться. Если бы не было иностранцев, не было бы и местных жителей.

— Иностранец по природе? Нет, это не так, не вините свою природу. У вас очень хорошая природа, пусть и слегка недоразвитая. Нет, чем больше я слушаю, тем больше убеждаюсь, что ключ к вашему характеру — в вашей речи. Вы говорите по-книжному. Когда-то, давным-давно, вы были бледным, примерным маленьким мальчиком — я прямо-таки вижу вас, — который воспринимал книги чересчур серьезно. Вы и сейчас такой.

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81