— Марияна, это миссис Костелло. Она ненадолго остановилась здесь. Миссис Йокич.
Марияна протягивает руку, и Костелло с торжественной миной принимает ее.
— Обещаю не путаться у вас под ногами, — говорит она.
— Не беспокойтесь.
Через несколько минут он слышит, как щелкает замок парадного входа. Из окна он наблюдает, как Костелло удаляется по улице в сторону реки. На ней соломенная шляпа, в которой он узнаёт свою — он много лет не носил ее. Где она отыскала эту шляпу? Она роется в его шкафах?
— Милая леди, — замечает Марияна. — Она друг?
— Друг? Нет, вовсе нет, всего лишь знакомая. У нее дела в городе, и она поживет здесь какое-то время.
— Это хорошо.
Кажется, Марияна торопится. Обычно по утрам она первым делом занимается его ногой и руководит его упражнениями. Но сегодня она даже не упоминает об упражнениях.
— Я должна идти, сегодня особый день, мне нужно забрать Любу из детского садика. — Она достает из сумки замороженного цыпленка. — Может быть, я вернусь сегодня днем. Здесь что-то немногого, что я купила вам для ланча. Я оставляю чек, вы позже платите мне.
— Немного чего-то, — поправляет он ее.
— Много не чего-то, — говорит она.
Едва она успевает уйти, как в замке скрежещет ключ и появляется Элизабет Костелло. — Я купила фруктов, — объявляет она и ставит пластиковую сумку на стол. — Я полагаю, будет v собеседование. Как вы думаете, Марияна справится?
— Собеседование?
— В этом колледже. Они захотят побеседовать с мальчиком и его родителями, но главным образом с родителями — чтобы убедиться, что они подходят.
— Заявление подает Драго, а не его родители. Если у руководства колледжа Уэллингтон есть хоть капля здравого смысла, они должны Драго с руками оторвать.
Если у руководства колледжа Уэллингтон есть хоть капля здравого смысла, они должны Драго с руками оторвать.
— А что, если они спросят родителей прямо, каким образом те собираются платить эти бешеные деньги?
— Я напишу им письмо. Я предоставлю гарантии. Я сделаю все, что потребуется.
Она выстраивает в вазе на кофейном столике маленькую пирамиду из фруктов — абрикосов, нектаринов, винограда.
— Это восхитительно, — говорит она. — Я так рада, что у меня появился шанс узнать вас получше. Вы даете мне возможность верить.
— Я даю вам возможность верить? Никто прежде не говорил мне такого.
— Да, вы заставляете меня снова поверить. Вы не должны принимать всерьез то, что я говорила про вас и миссис Йокич. Теряешься при виде истинной, старомодной любви, вот и всё. Я преклоняюсь перед вами.
Она отрывается от укладывания фруктов и не без иронии слегка склоняет голову.
— Однако, — продолжает она, — помните, что еще нужно преодолеть такое препятствие, как Мирослав. Мы не можем быть уверены, что Мирослав согласится отпустить сына в шикарное закрытое учебное заведение за тысячу миль отсюда. Или что он придет в восторг от того, что его финансовые обязательства возьмет на себя мужчина, которого его жена навещает шесть дней в неделю, мужчина без ноги. Вы подумали, что вам делать с Мирославом?
— С его стороны было бы глупо отказаться. Это его не затрагивает. Это затрагивает его сына, это будущее его сына.
— Нет, Пол, это не так, — мягко возражает она. — От сына — к жене, от жены — к нему, вот как тянется ниточка. Вы затрагиваете его гордость, его мужскую честь. Рано или поздно вам придется встретиться с Мирославом лицом к лицу. Что вы скажете, когда наступит этот день? «Я лишь пытаюсь помочь»? Вы скажете именно это? Это не пройдет. Пройдет лишь правда. А правда заключается в том, что вы вовсе не пытаетесь помочь. Напротив, вы пытаетесь вставить палки в колеса семье Йокич. Пытаетесь соблазнить миссис Йокич. А также оторвать детей мистера Й. от отца и присвоить их себе — одного, двух или даже трех. Да, в целом я не назвала бы это дружескими планами. Вы Марияне не друг, насколько я понимаю. Мирослав вряд ли обойдется с вами ласково, и его нельзя за это винить. Так что же вы собираетесь делать с Мирославом? Вам следует подумать. Вы должны подумать. — Кончиком пальца она стучит себе по лбу. — И если ваши мысли приведут вас туда, куда, по моему мнению, должны вас привести-то есть к глухой стене, — то могу вам предложить альтернативу.
— Альтернативу чему?
— Альтернативу всей этой вашей запутанной ситуации с Йокичами. Забудьте о миссис Йокич и вашей зацикленности на ней. Поройтесь в вашей памяти. Вы помните, как в последний раз посещали отделение остеопатии в больнице? Вы помните женщину в лифте — женщину в темных очках? В компании с женщиной постарше? Конечно помните. Она произвела на вас впечатление. Даже я могла это заметить. Все, что происходит с нами в жизни, имеет значение, Пол, это скажет вам любой ребенок. Это один из уроков, который преподают нам истории, один из многих уроков. Вы перестали читать истории? Это ошибка.
Позвольте мне просветить вас насчет женщины в темных очках. Увы, она слепая. Она потеряла зрение год назад из-за злокачественной опухоли. Ей удалили хирургическим путем один глаз, и другим она тоже перестала видеть. До этого несчастья она была красива, по крайней мере в высшей степени привлекательна. Сегодня, увы, она неприглядна, как и все слепые. В лицо ей предпочитают не смотреть. Или скорее пристально вглядываются, а потом с отвращением отводят взгляд. Конечно, она этого не видит, но это отвращение все-таки ощущает. Она ощущает взгляды, словно это пальцы, которые прикасаются к ней, а потом отдергиваются. Слепота оказалась хуже, чем она могла себе вообразить, хотя ее и предупреждали.