Следует долгое, неловкое молчание.
— Мне нужно идти, — говорит Драго.
— Нет, — возражает он. — Ты не можешь вернуться в парк — если именно это у тебя на уме. Я не одобряю. Это опасно. Твои родители пришли бы в ужас, если бы узнали. Позволь мне дать тебе ключ. В холодильнике еда, в моем кабинете — кровать. Ты можешь приходить и уходить, когда пожелаешь. В разумных пределах.
Кажется, Драго хочет что-то сказать, но потом передумывает.
— Спасибо, — говорит он.
— А я? — спрашивает Элизабет Костелло. — Меня выставят за дверь, где я буду страдать от палящего солнца и бешеных порывов ветра, в то время как юный Драго устроится тут как принц?
— Вы взрослая женщина. Вы можете сами о себе позаботиться.
Глава 19
На той стороне улицы, напротив его дома, припаркован большой красный автомобиль, довольно подержанный. Он стоит здесь с полудня. Фигуру за рулем не разглядеть, но это может быть только Мирослав Йокич. Менее ясно, что у Мирослава на уме. Шпионит ли он за своей женой? Пытается ли запугать преступную парочку?
Пол на костылях, и у него уходит целых десять минут на то, чтобы спуститься с лестницы, и почти столько же, чтобы перейти через дорогу. Когда он подходит к машине, человек, сидящий внутри, опускает стекло, и наружу вырывается облачко табачного дыма.
— Мистер Йокич? — говорит он.
Йокич вовсе не такой большой и кряжистый, как он воображал. Напротив, он высокий и жилистый, с узким смуглым лицом и орлиным носом.
— Я Пол Реймент. Мы можем побеседовать? Могу я угостить вас пивом? Тут, за углом, есть паб.
Йокич вылезает из автомобиля. На нем рабочие ботинки, синие джинсы, черная футболка и черная кожаная куртка. Бедра такие узкие, что, кажется, ягодиц нет вовсе. «Тело, похожее на хлыст», — думает он. Невольно перед ним возникает картина: это тело на Марияне, покрывает ее, вжимается в нее.
Подпрыгивая на костылях со всей возможной скоростью, он идет впереди.
Паб наполовину пустой. Он проскальзывает в кабинку; Йокич, с плотно сжатыми губами, следует за ним. Он бросает взгляд на руки Йокича. Длинные пальцы с пучками черных волос, коротко остриженные ногти. На шее, возле воротника, тоже волосы. Неужели Марияне нравятся все эти волосы, эта медвежья шкура?
У него нет опыта конфронтации с оскорбленными мужьями. Должен ли он ощущать жалость к этому человеку? Но ее нет и в помине.
— Можно мне перейти к делу? Вы хотите знать, почему я предлагаю помочь с образованием вашего сына. Я не богатый человек, мистер Йокич, но я не стеснен в средствах, и у меня нет детей. Я предложил ссуду вашему сыну, потому что мне бы хотелось, чтобы у него все было хорошо. Драго произвел на меня прекрасное впечатление.
Он многообещающий юноша. Что касается колледжа, который он выбрал, я не слышал о нем прежде, но Драго говорит, у колледжа хорошая репутация, и я ему верю. Мне жаль, если мое предложение вызвало конфликт в вашем доме. Мне следовало поговорить с вами, а не только с вашей женой, теперь я это понимаю. Что касается вашей жены, то позвольте мне просто сказать, что мои отношения с ней всегда были корректными. — Он запинается. Глаза этого человека нацелены на него, как ружейные дула. Пол тоже смотрит ему прямо в глаза, насколько у него это получается. — Я больше не имею дела с женщинами, мистер Йокич, уже нет. Эта часть моей жизни осталась позади. Если я еще и питаю к кому-то любовь, то совсем по-другому. Когда вы узнаете меня получше, вы поймете.
Лжет ли он? Возможно, но ему так не кажется. Несмотря на икры Марияны, которые он не забыл, несмотря на ее груди — чтобы зарыться в них лицом, он отдал бы все на свете, — в эту минуту он любит Марияну чистой и милосердной любовью, как, должно быть, ее любит Бог; нелепо, что в ответ его ненавидят — этот мужчина или кто-нибудь еще.
— Я и моя жена поженились в восемьдесят втором году, — говорит Йокич. Голос у него низкий, какой-то медвежий голос — по крайней мере, это сходство есть. — Женаты восемнадцать лет. Она была студенткой в Академии искусств в Дубровнике, когда я ее встретил. Сначала я служил в Федеральной армии, потом получил работу в Академии — в качестве сварщика. Сварщик и мастер, но главным образом сварщик. Вот где мы познакомились. Потом мы едем в Германию, мы упорно работаем, мы копим деньги, живем бедно — вы знаете, что я имею в виду? — и подаем заявление, чтобы уехать в Австралию. Моя сестра тоже. Вчетвером. Драго тогда был еще маленьким. Сначала мы живем в Мельбурне, я работаю в сварочной мастерской. Потом еду с товарищами в Кубер-Пиди, попытать счастья с опалами. Вы знаете Кубер-Пиди?
— Я знаю Кубер-Пиди.
— Очень жаркое место. Позже приезжает Марияна. Очень тяжело для женщины. Опалы — тут нужно, чтобы повезло. Мне не повезло — вы знаете, что я имею в виду? Но мои товарищи, они мне помогают, мы помогаем друг другу.
— Да.
— Очень тяжело для женщины с детьми. Тогда я получаю работу у Холдена, и мы приезжаем в Элизабет. Хорошая работа, славный дом. — Он ставит пустой стакан. Молчание. Конец рассказа. «Вот моя история, — как бы говорит он, словно выкладывая свои карты. — Теперь ваш ход, мистер!»
— Вы случайно не знаете женщину по имени Элизабет Костелло, пожилую женщину, профессиональную писательницу?