«Хорошо, что Кана не видит — досталось бы тут кое-кому на орехи!» — подумала Линн, теребя жёсткое оленье ухо.
— Никто не в курсе, как там эльфийская целительница? — как можно безразличнее спросила она.
Тётушка Фло, что живо обсуждала с Шаликой — сделать ту с помощью заклинания блондинкой целиком (с головы до… ну, вы поняли) или же ограничиться мелированием причёски, повернула голову. Стараясь не смотреть на напрягшегося чернокнижника, ответила со вздохом:
— Я по хрустальному шару не далее часа назад говорила с ней. Уже всё в порядке. Шлёт приветы — всем, кроме… — тут она замялась.
— Понятно, тётушка, — негромко отозвался барон-некромант. — Ну ладно, это тоже хорошая новость.
Он отвернулся к окну, словно его так уж интересовал вид ночного Сарнолла или звёзды над ним. Закурил, выдохнул наружу струйку дыма. Всё понятно, дамы и господа — равно как и то, что пресветлая Королева, чтоб у неё ушки поотваливались и волосы потускнели, наверняка устроила волшебнице Кане заодно с исцелением и хорошенькую такую промывку мозгов…
Однако не успела вязкая неуютная тишина воцариться под высоким сводом холла, как слово взяла Шалика на правах хозяйки дома.
— Послушайте, чтобы хорошо вести дела, мне надо иметь чуть больше сведений. Есть ли что-нибудь, что мне стоит узнать?
Господин Эккер поднял задумчивую голову и исподлобья посмотрел на Линн.
— Вообще-то, всё завертелось из-за одной неугомонной девчонки. Стайн как узнал, что ей мало того что простили все грехи, да она ещё и знатного рода, так чуть беднягу от горя падучая не хватила…
Девушка незаметно и дерзко показала ему язычок и тут же примирительно улыбнулась. Повернувшись к тётушке Фло, послала ей самую очаровательную из своих улыбок.
— Тётушка, если вы считаете, что скольки-то-там-внучатой племяннице стоит доверять, расскажите ей всё.
Волшебница сурово посмотрела на неё поверх неизменного вязанья. Затем перевела взгляд на трепетно ожидающую страшных и кровавых тайн Шалику и вздохнула.
— Вообще-то, на самом деле эта история завертелась несколько тысяч лет назад. И как думается мне — вовсе не в нашем мире. Хотя подробности мне и неизвестны. Но думается, нет смысла сидеть несколько месяцев, разбираясь с самого начала. Давай, Линн — начни с того, как ты вместо этого дома нанесла визит ныне почти разорившемуся, а тогда ещё славному и богатому главе купеческой гильдии…
Изумлённые и восхищённые глазищи Шалики раскрылись на пол-лица.
— Так это ты? — и, получив осторожный кивок от Линн, вдруг встала со своего кресла и низко, торжественно, чуть не до земли поклонилась оторопевшей девушке. — Поклон тебе от всех людей, знающих толк в торговле и финансах, и при этом не проторговавших совесть.
И лишь сев обратно, пояснила свои необычные действия.
— Хоть Соломон и богатейший купец был, однако и сволочь, между нами говоря, ещё та. Скольких он по миру пустил — не перечесть. Причём не щадил ни своих, ни чужих, — произнесла Шалика и лицо её на миг сделалось жёстким. — Купеческая гильдия, ясное дело, не богадельня, но совесть на деньги менять тоже не стоит. Я шепну кому следует — у леди Мэшем будет лучшая на острове репутация и неограниченный кредит.
— Так что рассказывай, Линн, — заключил барон. — Я с удовольствием послушаю ещё раз.
После длинного и весьма увлекательного рассказа, дополняемого вставками других участвовавших лиц, Шалика засыпала всех вопросами. Да столь подробными, что мало-помалу все обратили внимание — её интересовало всё — кто где стоял, расцветки и покрой одежды, выражения лиц и прочие вовсе уж малосущественные мелочи.
— Эй, голубушка, да зачем тебе этакие подробности? — поинтересовалась тётушка Фло, осматривая на своём вязаньи… пожалуй, это будет рукав.
Та чуть смутилась. Однако встала, и достала из стоящего напротив камина большого застеклённого шкафа книгу в яркой обложке, на которой рыжеволосая красотка задумчиво смотрела вдаль, придерживая рукой изрядных размеров меч.
— А-а, читывал, когда на корабле сюда шли, — кивнул чернокнижник. — Некая Джулия Фрост написала. Бойко пишет девица, и с юмором.
— Так вот, — Шалика смутилась ещё сильнее. — Это, в общем… я и есть. Мой псевдоним.
Воцарившуюся тишину, в течение которой собравшиеся пытались хоть кое-как понять и переварить услышанное, нарушила пожилая волшебница. Оставив наконец своё рукоделье, она вздохнула.
— Ну, знаете… дворяне у нас в роду все, были солдаты и учёные, разбойники и торговцы, а уж моряков не счесть. Но чтоб писатели… — и удивлённо покачала головой.
Господин Эккер догадался первым.
— Так почтенная Шалика собирается пропесочить нас в своём очередном бессмертном романе?
Чернокнижник недобро ухмыльнулся.
— И непременно в таком виде, что нас даже на каторгу побоятся ссылать — сразу головы пооттяпают. Уж меня так точно?
— Посмотрим, — Шалика немного повеселела, обнаружив, что её никто не называет борзописцем, позором семьи и вообще — акулой пера.
И повернулась к удивлённо озирающей всех Линн.
— Послушай… ты там упомянула, что из сейфа утянула и стопочку неких бумаг? — та послушно кивнула. — Могу я взглянуть?
Изрядно похохатывающий дон Карлос, коего немало развеселила эта сцена, вновь сходил в комнату Линн и принёс требуемое. Шалика тут же развернула бумаги, принялась перебирать, и брови её удивлённо полезли на лоб.