— Я и так проклят — богами и людьми. Одним проклятьем больше, одним меньше. Но учти, светлейшая — я проверю, и горе тебе, если ты слукавишь каким-либо способом.
Что произошло дальше, не мог описать толком никто из разинувших рты присутствующих — уж слишком разнились их воспоминания. Но в общих чертах это было вроде накрывшей весь мир волны зелёного сияния — сладкой, поющей.
А когда она схлынула, Королева исчезла. Забрав с собой и смертельно раненую волшебницу.
Линн слушала рассказ тётушки Фло, одновременно с этим поедая с ложечки растёртое в пюре яблоко, что заботливо скармливал ей непривычно серьёзный дон Карлос. И что-то до боли знакомое было в этой картине — только наоборот.
— А дальше? — девушка улучила момент между двумя ложечками и подала голос.
— А дальше… — тётушка Фло покачала головой. — Дальше тебя срочно привезли в Сарнолл. Эккер с Карлосом подняли на уши весь город, и таки выдернули из постели лучшего целителя, да притащили сюда, завернув в плащ и перекинув через седло на манер похищенной невесты. А барон пригрозил ему всеми некромантскими карами, если тот не сумеет вернуть тебя в норму, и чтобы даже следов не осталось.
— Ну, и? — нетерпеливо пискнула Линн, скосив глаза на замотанную пряно пахнущим компрессом левую руку.
— О-о, — чуть насмешливо протянула неслышно вошедшая в комнату… ах, да — Шалика. — Потом события окончательно стали достойны пера борзописца, сочиняющего душещипательные дамские романы.
На дородного, ещё не так давно весьма уверенного в себе целителя просто невозможно было смотреть без улыбки. Маленький круглый пузанчик в нежно-зелёного цвета ночной сорочке, из-под которой смешно выглядывали нелепо покрытые от холода пупырышками босые ноги. И в довершение всего — длинный ночной колпак. Ну скажите на милость, смогли бы вы относиться к такому коротышке серьёзно?
— Я вас таки уверяю, — голос у ван Занна оказался бархатистым, внушительным и солидным, столь сильно отличающимся от внешнего облика, что эффект это производило просто неописуемый. — Такие раны, нанесённые с помощью магии, в моей практике почти не встречались.
— Такие раны, нанесённые с помощью магии, в моей практике почти не встречались.
— Жизнь девушки и её здоровье вне опасности? — раз, наверное, уже десятый уточнила тётушка Фло, что сидела у постели бесчувственной Линн и втихомолку заливалась слезами.
— Шёб мне не жить, клянусь моей матерью! — с жаром воскликнул маленький целитель, осторожно накладывая на обожжённую до кости девичью кисть охлаждающий компресс из листьев риневела . — Но если вы хотите моего совета…
Дальнейшую историю Линн слушала широко раскрыв глаза от изумления. Будучи от роду ни разу не читавшей рыцарские, а равно и дамские романы — ввиду трудного детства, как говоривают в иных местах и в иные времена — она только успевала хлопать ресницами.
Оказывается, у чернокнижника тоже имелся недюжинный талант ходить эльфийской быстрой тропой . Да такой, что не успело солнышко спрятаться и уйти на ночной отдых, как дон Карлос, везущий на коне почти бездыханную Линн с кое-как перевязанной рукой, и ведущий коня в поводу Валле уже вышли из лесу в виду городских стен Сарнолла. Гостиницу, имеющую несчастье обосноваться вблизи ворот, попросту взяли штурмом и выкинули оттуда всех постояльцев вкупе с хозяевами, прислугой и прочими поварятами. Те пытались что-то вякать, однако чернокнижник без лишних слов нечто такое пошептал — от чего перепуганные граждане удирали поддерживая испачканные портки.
Как дон Карлос со шпагой в руке вытащил из постели лучшего целителя города. И при этом вид имел такой грозный, что стражники старательно прятались по подворотням, тщательно отворачиваясь и отводя глазоньки. Как ван Занн, быстро осмотрев пострадавшую, заявил, дело, мол, плохо. Но… вот тут за едва одетого целителя принялся грозный некромансер, коему уж и вовсе самой природой велено наводить страху на людей.
Однако ж, у коротышки ван Занна со страху мозги сработали как надо — и он сообщил, что тут надо бы эльфов или святых братьев. Уж больно пакостной магией девицу прищучило. Дальнейший допрос показал, что ближайший остроухий обретается на другом краю города. И причём никто иной, как посланник — сиречь лицо насквозь официальное и неприкасаемое. За эльфом поехал барон собственной персоной… ну, дом посланника обещают в ближайшее же время отремонтировать. А насмерть перепуганный эльф, коего суровый чернокнижник вытащил из постели, которую тот делил сразу с двумя несовершеннолетними соплюшками, вовсе не обладал талантами к целительству.
Но заверение барона, что он забудет о кое-каких вовсе не невинных забавах эльфа с малолетками — а насчёт этого и в Крумтовском законодательстве имеются весьма недвусмысленные статьи — возымело действие. И посланник с весьма похвальной шустростью припомнил, что да — обретается тут неподалёку в лесах некий друид, невесть за какие грехи изгнанный из Круга лесных братьев.
О подробностях вскоре вернувшийся барон хмуро помалкивал, равно как и притащенный за жидкую бородёнку замшелый дедуган, оказавшийся тем самым друидом. Однако ж, дело своё старый пенёк знал на совесть, благо грозный чернокнижник пообещал ему за хорошую работу не только жизнь, но и ещё притащить из преисподней рог от какого-то тамошнего демона с заковыристым названием, обладающий жутко таинственными, хоть и насквозь незаконными свойствами.