— Не блажи, он же от всей души, — встрепенулась старая ведьма, от волнения едва не выронив половник.
Эльфийка, уже протянувшая было руку в повелительном жесте, чтобы устроить безобидную демонстрацию силы, замерла. И вовсе не от слов хозяйки острова. Молодой наёмник непостижимым образом оказался без ковшика. Он уже стоял чуть пригнувшись, напружинившись словно готовый к прыжку волк. И в ладони его хищным жалом блестел кинжал — из тех, что можно и метнуть, и нежно горлышко перерезать. Единственное, что удержало Кану от боевой тревоги и принятия соответственных мер, это была его открытая и дружелюбная улыбка. Этакая бесхитростно-доброжелательная.
А в глазах твоих ледок всё-таки появился, появился, не будь я эльфийская волшебница…
— Шустрый, — заметила она. — И на язык острый. Откуда такой ловкий?
— Оттуда, — он неопределённо махнул головой.
Кана так и не успела понять, куда делось оружие из его руки, а тот уже зачерпнул воды и поливал на спину старому мастеру.
— Ладно, извини, магичка, коль шутка моя слишком солёной показалась, — проворчал он примирительно, стрельнув в её сторону глазами с лёгкой насмешливостью.
Волшебница скептически покачала головой, хмыкнула, и всё-таки окатила обоих мужчин щедрым потоком ледяной воды. От ощущения холода, столь резко обрушившегося на их разгорячённые от работы тела, те подпрыгнули и заорали так неожиданно-радостно, что аж звон в ушах пошёл.
Эльфы тоже шутить умеют. Да ещё как!
— Значит, ты и есть тот самый Зугги… — задумчиво протянула Кана.
Её розовое платье выделялось на фоне свежесобранной избы с нехитрыми пожитками, как случайно зашедший в рыбачью гавань красавец-фрегат рядом с утлыми лодками. По углам валялся нехитрый скарб ведьмы, под дощатым потолком успокаивающим светом горел магический светильник эльфийской волшебницы, а четверо сидели за столом и вели неспешную беседу.
От угощения, что сготовила ведьма, уже почти ничего не осталось, все были сытыми и чуть усталыми.
От угощения, что сготовила ведьма, уже почти ничего не осталось, все были сытыми и чуть усталыми. В окна лился тёплый вечер раннего лета, настроение было мягким и немного грустным.
— Болото это большой силой обладает, а кузнец, видать, очень жить хотел. Зацепилася душа его как-то. А некромансер его сумел вытащить, хоть Зугги одной ногой уже и там был, — неторопливо скрипела ведьма. — Как, почто — того не ведаю, уж больно мудрёная да тёмная сила его.
Зугги неопределённо кивнул головой. Он сидел, облокотясь на стол, отчего казался немного сгорбленным, а его крепкие ладони в задумчивости вертели ложку. Эльфийка вздохнула молча, и перевела взгляд на молодого наёмника. Лет двадцати пяти, явно с материка, да и не из совсем худородных, как презрительно называют простолюдинов тамошние дворяне.
Ещё пару часов назад Кана, коротко взглянув в его тёмные глаза тем взглядом, от которого мужское сердце проваливается на миг куда-то в глубину, с лёгкой улыбкой на прекрасных устах легонько мурлыкнула — и первой переступила порог нового дома. Намёк был столь недвусмыслен, что оставалось только удивляться выдержке этого парня. Тем более, что лукавая эльфийка незаметно сопроводила свой чарующий взгляд лёгоньким заклинанием — из серии тех, чем врачуют мужское бессилие.
Не-ет, мальчик, если ты думаешь, что отделался за свои слова холодным душем, тебя ждёт горькое разочарование…
А вслух остроухая златовласая волшебница поинтересовалась — и что же теперь делать? Некромансер ушёл, Зугги оказался живой.
Ведьма пожевала губами и только покачала головой. Зато наёмник, лихорадочно блеснув глазами, заметил — дескать, они с кузнецом избу собрали. Вчерась съездили на тракт, да купили готовую, здесь только подогнали части да сложили. Вроде уважили хозяйку. А вот гостье тоже не мешало бы подарочком озаботиться, на новоселье-то.
Кана оторвала взгляд от опустошённого котелка из-под салата и с сомнением посмотрела на ведьму.
— Доверишься? Попробую твою калечь исцелить… только открыться придётся совсем.
Старуха вздохнула и призадумалась.
— Боязно как-то. Это ж куда сурьёзнее даже, чем перед парнем первый раз ноги раздвинуть…
Зугги шутливо плюнул, якобы с досады, и отодвинулся от стола. Зато молодой наёмник насмешливо фыркнул и пошевелился.
— Не боись, хозяюшка. Я всё время возле буду — коль что не так, топориком остроухую разделаю так, что не успеет и за свою волшбу взяться. Опыт соответствующий имеется.
Волшебница скептически изогнула соболью бровку.
— Это откуда же?
Тот ответил, опять-таки полностью открыто и дружелюбно улыбаясь.
— Довелось мне и в Железном Легионе малость железом помахать. Если б война так быстро не кончилась, глядишь — и десятником стал бы.
Эльфийская волшебница внутренне содрогнулась. Ещё бы ей не слышать об этой элитной спецчасти Полночной Империи, где людям впервые удалось гармонично объединить силу магов и мощь оружия! Злые языки поговаривали, что когда легионеры атаковали, то трупы и обугленные останки противников потом в такииииииие высоконькие холмы складывали…
Её словно саму обдали ледяной водой — так она внутренне напряглась, так прояснилось расслабленное спокойной обстановкой сознание. Она пытливо всмотрелась в собеседника за столом, осторожно пуская в ход те прощупывающие заклинания, что напрактиковалась применять и без слов. Нет, так ничегошеньки не выйдет — защитный амулетик твой хорош, тут ничего не скажешь. Как бы не наша, эльфийская работа…