А парень уже поигрывал в руке острым даже на вид плотницким топором.
Как бы не наша, эльфийская работа…
А парень уже поигрывал в руке острым даже на вид плотницким топором. И сноровочка в обращении с этим инструментом, легко могущим превратиться в оружие, чувствовалась немалая.
— Ну что, остроухая — не убоишься? — а взгляд так и лучился непонятной весёлостью.
«А, Великий Лес их поймёт, этих людей. Всё у них не как у эльфов, и даже не у леани», — мрачно подумала Кана, уже понимая, что исцелять увечья ведьмы ей всё-таки придётся, и под вот таким вот надзором.
Гордо вскинув закаменевшее в спокойном выражении точёное лицо, эльфийская волшебница встала. И начала вполголоса, демонстративно не обращая на бывшего легионера внимания, перечислять ведьме — что ей понадобится, да чем заменить те травы, что так просто не сыщешь.
Утро выдалось мягкое и туманное, но день обещался быть столь же хорош, как и вчерашний — ясный и почти безветренный. На свежеоструганном крыльце сидела ещё совсем не старая женщина. Стройная и моложавая, только глаза её выдавали ту мудрость, что приходит не с годами, а вместе с пережитым.
Она встала, отчего-то зябко кутаясь в ветхий платок. Посмотрела на двоих собирающихся уходить мужчин. После завтрака так и не сомкнувшая всю ночь от каких-то радостных слёз ведьма поговорила с по-прежнему потрясающе выглядящей эльфийкой и попросила ту вывести обоих на тракт. Кана пожала плечами, кивнула молча. А сама тихо смотрела в клубящуюся белесым туманом низину, что уже напитывалась светом восходящего солнца.
— Хорошее тут место, — как-то невпопад ответила эльфийка, а затем спохватилась. — Да выведу, не беспокойся. Жаль только, что разминулась с этим …
В это время Зугги подошёл и, смущённо переминаясь с ноги на ногу, кашлянул. Опустив чуть голову, помялся ещё немного, неуютно чувствуя себя под взглядом двух пар женских глаз.
— Это… я вот чего… — он вдруг поднял взгляд, и эльфийская волшебница неожиданно почувствовала себя здесь лишней.
— Ну в общем… Лейза, тебе пара рук в доме не пригодится? — наконец решился пожилой кузнец. — Ты не думай, я работник справный…
Воцарилось долгое молчание. Зугги уже начал в душе проклинать себя за слова, но тут преобразившаяся и помолодевшая ведьма (э-э, да ведь ей на самом деле и сорока-то нет!) ответила.
— Работник в доме мне не нужен. А вот…
«Ну же, смелее!» — ободряюще улыбнулась ей эльфийка, что наконец разобралась в ситуации.
Но слова этим двоим и не понадобились. Они долго смотрели в глаза друг другу, затем медленно, словно неуверенно, улыбнулись. И ушли в дом.
Дом, милый дом…
Молодой воин в тонкой, потёртой, но ещё вполне серебристой кольчуге шёл след-в-след за эльфийской волшебницей и размышлял о превратностях судьбы. Дом — сладкое и в то же время полузабытое слово. Ибо не имелось у него на свете ни дома, ни отца с матерью. Хотя имелось много чего другого…
Из размышлений его вывел чарующий и в то же время чуть насмешливый голос.
— Вон и тракт впереди. Сам доберёшься? — зелёные глаза смотрели строго и в то же время испытующе.
Парень вздохнул, с непонятной тоской посмотрел в ту сторону, где на дороге пылили повозки и всадники, а затем вернул взор на волшебницу.
— А тебе в какую сторону, Кана?
— Тиренолл, — коротко ответила та, прикидывая, что ещё задумал этот вояка, оказавшийся опаснее отравленного клинка.
Уточнив, что это в сторону столицы Крумта, тот кивнул и сообщил, что ему, вообще-то, туда же.
— Я ведь быстро пойду — не угонишься, — скептически сообщила лукавая эльфийка, внезапно ощутив, что ей и самой хочется разобраться в образе мышления людей вообще — и этого воина конкретно.
Недурён собой, весьма неглуп — а почему бы и нет?
— А куда спешить-то? Если я правильно понял, некромансер след потерял, и тебя до городка не обгонит ну никак.
Подумав немного, эльфийка вынуждена была согласиться. И всё же она задала вопрос, что мучил её ещё со вчерашнего вечера.
— Скажи правду — ты действительно попытался бы меня вчера убить?
Однако нахала, оказалось, не так легко смутить. Он хмыкнул этак, глянул с хитринкой.
— Охотно верю, что ты сильная волшебница. Но правда и то, что я тоже очень сильный и весьма опытный солдат. Если бы мне действительно понадобилось бы тебя убить, тогда да — не колеблясь.
Кана некоторое время изящно плыла рядом с ним, размышляя.
— И что же — не жаль было бы? Я ведь вижу, как ты на меня иногда посматриваешь и прекрасно догадываюсь, что при этом думаешь…
Молодой наёмник рассмеялся вместо ответа, осторожно поцеловал узкую, пахнущую яблоневым цветом кисть, но сказал совсем другое.
— Должно быть, мы хорошо смотримся рядом.
Действительно, они уже стояли на обочине широкого, протянувшегося почти через весь остров тракта. По дороге скрипели и тарахтели телеги, да фуры величаво проплывали под цокот копыт, иногда проносились спешащие куда-то по своим делам всадники. Но многие из проезжавших через некоторое время украдкой или в открытую поворачивались, дабы вволю поглазеть на незабываемое под лучами утреннего солнца зрелище.
Неописуемой красы чистенькая златовласка в умопомрачительном платье — и пыльно-стальной воин с мечом за спиной.