Зугги удивился несказанно, но покорно вытащил из-за голенища свой нож.
А Линн, сгорбленно шлёпая по вонючей грязи, подвела безучастную и потерявшую волю пленницу к тому краю островка. Тени заворчали громче, и приблизились уже совсем. Но лезвие в недрогнувшей ручке уже размашисто чиркнуло по доверчиво подставленному собачьему горлу, выплеснув на затянутое ряской болото целый веер тёмно-красных брызг.
— Пейте, стервецы… — проворчала девчонка и толкнула ищейку вперёд.
Та ещё сделала пару шагов на непослушных, подгибающихся лапах — и тут её разорвало в клочья невидимым вихрем. Словно мыльный пузырь лопнул — быстро и почти беззвучно. И лишь слабый скулящий стон завяз в белёсом тумане.
Кузнец смотрел, широко раскрыв глаза от удивления. По правде говоря, Линн и сама не знала — что она и зачем делает. Словно кто нашёптывал ей. Но, судя по тому, как призраки с довольным ворчанием скрылись, она сделала всё правильно.
— А теперь ходу, Зугги — путь свободен, — устало пошатнувшись, выдохнула девчонка, с трудом разгибая сведённую судорогой ладонь с рукоятью.
И едва не наделавший в штаны Зугги дал ходу. Он уже сообразил, что к чему, когда здоровенную псину разметало словно клуб дыма ветром. Оступаясь и оскальзываясь, он рванул вперёд с резвостью удирающего от погони лося.
С трудом сдерживая себя, чтобы не пуститься от какой-то радости в пляс, Линн шла позади, едва не насвистывая беззаботную песенку. Дело на мази, осталось только дождаться.
И она дождалась. Сделав таки один-единственный неверный шаг, старый кузнец ухнул в брызнувшую болотной жижей трясину по пояс. Ещё дёрнулся было по инерции, но жердь в его руках сломалась словно тонкая лучина, а топь, жадно чавкнув, тут же принялась засасывать неосторожную жертву.
Зугги скинул с плеч мешок, отшвырнул в сторону — под ноги Линн.
— Там верёвка, сбоку. Привяжи к чему… — а сам уже погрузился до подмышек, бестолково загребая всплывающий вокруг чёрно-зеленоватый ил.
Линн стояла, засунув руки в карманы чуть широковатых ей, заляпанных грязью штанов и внимательно, словно первый раз видела, разглядывала быстро погружающегося кузнеца. Тот взглянул на неё — и лицо его побледнело.
— Ты чего? — судорожно вздохнув, спросил он и замер, поражённый озарением.
И эта заминка стоила ему погружения в чёрную, маслянистую и тошнотворно вонючую жижу по плечи.
Линн медленно кивнула.
— Да, старик. Та лепёшка, что неосторожно слопал колдун, предназначалась тебе. А Соплю я сама подставила — ещё в доме он шагнул не туда и вляпался во что-то зловредное.
Побледнев как полотно, Зугги дёрнулся, морщинистое лицо его исказилось.
— Будь ты прокл… бу… гык… — он одним махом ушёл вниз.
Пузыри, с чавканьем поднимающиеся из глубины, только и обозначали место, где бездонная топь только что засосала человека. Из ила ещё вынырнула покрытая илом рука с чудовищно скрюченными пальцами, судорожно дёрнулась, словно пытаясь за что-то ухватиться — и ушла в трясину. Несколько раз в глубине утробно ухнуло, наверх вылетел ещё пузырь воздуха — словно невидимая человеческая душа, освободившись от бренного тела, взлетела ввысь. И всё стихло.
Проклята будь она за этот поступок… А пока что девушка, запахнувшись в плащ, стояла на кочке неподвижно, исподлобья взирая на эту картину — и в душе её исподволь разверзался ад. Медленно, неотвратимо раскрывались огромные, тяжёлые как смертный грех ворота, готовые принять в себя ещё одну злодейскую душу, и бледные языки огня вырывались оттуда, бросая вокруг тревожные сполохи.
— Да пошли вы все! — скривив чумазое лицо, Линн замахнулась грязной рукой.
И путь в бездну скрылся, словно его никогда и не было. Исчез до поры, терпеливо выжидая — ибо почти никто из тех, кому суждено пройти по Тропе Отчаяния, ещё не уходил от Судьбы…
А девушка словно летела через топь лёгкой тенью. Одна-единственная, прихотливо извивающаяся тропинка огненным пунктиром горела перед её обострённым ведьминским зельем взором — и если бы кто увидел изящно и легко преодолевающую гибельную топь фигурку, то не поверил бы глазам своим. И потом, в жарко натопленной тесноте корчмы, рассказывал бы страшную историю о повстречавшейся на болоте нави — бездушной твари. И припоминал бы всё новые душераздирающие подробности, наливаясь пивом и всё больше чувствуя себя героем.
Таков уж род людской…
Линн стремительным и неудержимым ветром неслась вперёд, и всё же никак не могла достичь края оказавшейся бескрайней топи. Наоборот, ясный день вокруг темнел, покрывался безобразными пятнами. Сильнее становились холодновато-мерзкие болотные запахи, туман липкими потёками оседал на разгорячённом лице. И всё громче сзади доносился мерзкий хохот бестелесных тварей.
Дрорда, будучи не в силах усидеть на плече словно белкой скачущей по кочкам хозяйки, давно уже поднялась в воздух и исчезла где-то там, в вышине смутным белесым пятном угадываемого неба.
— Ах, так! — перепачканная с головы до ног тиной и собачьей кровью девчонка чуть не задохнулась от возмущения.
До сих пор она с трудом соображала, что делает, доверившись своему чутью и интуиции. Но теперь вокруг простиралась унылая серо-зелёная местность, видимая сквозь прямо-таки ощутимый туман едва ли на полсотни эрдов.