Его рука все еще была поднята вверх. Президент вне себя, дрожа от изумления
и ярости, слушал эту необычайную приветственную речь. Он откинулся назад,
его темнокожие руки крепко сжимали подушки кареты.
Потом он встал, протянул одну руку к оратору и громко скомандовал
что-то капитану Крусу, начальнику «Летучей сотни». Но тот продолжал
неподвижно сидеть на коне, сложив на груди руки, словно и не слыхал ничего.
Лосада снова откинулся на подушки кареты; его темные щеки заметно
побледнели.
— Но кто сказал, что Оливарра мертв? — внезапно выкрикнул оратор, и,
хотя он был старик, его голос зазвучал, как боевая труба. — Тело Оливарры в
могиле, но свой дух он завещал народу, да, и свои знания, и свою доблесть, и
свою доброту, и больше — свою молодость, свое лицо, свою фигуру… Граждане
Анчурии, разве вы забыли Рамона, сына Оливарры?
Капитан и Винченти, внимательно глядевшие все время на Дикки, вдруг
увидали, что он снимает шляпу, срывает с головы красно-рыжие волосы,
вскакивает на ступеньки и становится рядом с генералом Пиларом. Военный
министр положил руку ему на Плечо. Все, кто знал президента Оливарру, вновь
увидали ту же львиную позу, то же смелое, прямое выражение лица, тот же
высокий лоб с характерной линией черных, густых, курчавых волос…
Генерал Пилар был опытный оратор. Он воспользовался минутой безмолвия,
которое обычно предшествует буре.
— Граждане Анчурии! — прогремел он, потрясая у себя над головой ключами
от дворца. — Я пришел сюда, чтобы вручить эти ключи, ключи от ваших домов,
от вашей свободы, избранному вами президенту. Кому же передать эти ключи —
убийце Энрико Оливарры или его сыну?
— Оливарра, Оливарра! — закричала и завыла толпа. Все выкрикивали это
магическое имя, — мужчины, женщины, дети и попугаи.
Энтузиазм охватил не только толпу. Полковник Рокас взошел на ступени и
театрально положил свою шпагу к ногам молодого Рамона Оливарры. Четыре
министра обняли его, один за другим. По команде капитана Круса, двадцать
гвардейцев из «Летучей сотни» спешились и образовали кордон на ступенях
летнего дворца.
Но тут Рамон Оливарра обнаружил, что он действительно гениальный
политик. Мановением руки он удалил от себя стражу и сошел по ступеням к
толпе. Там, внизу, нисколько не теряя достоинства, он стал обниматься с
пролетариатом: с грязными, с босыми, с краснокожими, с караибами, с детьми,
с нищими, со старыми, с молодыми, со святыми, с солдатами, с грешниками —
всех обнял, не пропустил никого.
Пока на подмостках разыгрывалось это действие драмы, рабочие сцены тоже
не сидели без дела. Солдаты Круса взяли под уздцы лошадей, впряженных в
карету Лосады; остальные окружили карету тесным кольцом и ускакали куда-то с
диктатором и обоими непопулярными министрами. Очевидно, им заранее было
приготовлено место.
Пока на подмостках разыгрывалось это действие драмы, рабочие сцены тоже
не сидели без дела. Солдаты Круса взяли под уздцы лошадей, впряженных в
карету Лосады; остальные окружили карету тесным кольцом и ускакали куда-то с
диктатором и обоими непопулярными министрами. Очевидно, им заранее было
приготовлено место. В Коралио есть много каменных зданий с хорошими,
надежными решетками.
— Красное выиграло, — сказал мистер Винченти, спокойно закуривая еще
одну сигару.
Капитан уже давно всматривался в то, что происходило внизу у каменных
ступеней дворца.
— Славный мальчик! — сказал он внезапно, как будто с облегчением. — А я
все думал: неужели он забудет свою милую?
Молодой Оливарра снова взошел на террасу дворца и сказал что-то
генералу Пилару. Почтенный Ветеран тотчас же спустился по ступеням и подошел
к Пасе, которая, вне себя от изумления, стояла на том самом месте, где Дикки
оставил ее. Сняв шляпу с пером, сверкая орденами и лентами, генерал сказал
ей несколько слов, подал руку и повел вверх по каменным ступеням дворца.
Рамон Оливарра сделал несколько шагов ей навстречу и на глазах у всех взял
ее за обе руки.
И тут, когда ликование возобновилось с новой силой, Винченти и капитан
повернулись и направились к берегу, где их ожидала гичка.
— Вот и еще один «presidente proclamado» (1), — задумчиво сказал мистер
Винченти. — Обычно они не так надежны, как те, которых избирают. Но в этом
молодце и в самом деле как будто много хорошего. Всю эту военную кампанию и
выдумал и провел он один. Вдова Оливарры, вы знаете, была женщина
состоятельная. После того как убили ее мужа, она уехала в Штаты и дала
своему сыну образование в Иэльском университете. Компания «Везувий»
разыскала его и оказала ему поддержку в этой маленькой игре.
— Как это хорошо в наше время, — сказал полушутя капитан, — иметь
возможность низвергать президентов и сажать на их место других по
собственному своему выбору.
— О, это чистый бизнес, — заметил Винченти, остановившись и предлагая
окурок сигары обезьяне, которая качалась на ветвях лимонного дерева. — Нынче
бизнес управляет всем миром. — Нужно же было как-нибудь понизить цену
бананов, уничтожить этот лишний реал. Мы и решили, что это будет самый
быстрый способ.