Потом он встал, насвистывая какую-то арию, и принял ванну.
В девять часов утра он направился в грязную почтово-телеграфную контору
и провозился больше получаса с бланком. В результате получилась следующая
каблограмма, которую он подписал и отправил, заплатив тридцать три доллара:
«П. Доусону, Дэйлсбург. Алабама.
Сто долларов посланы вам почтою. Пришлите мне немедленно пятьсот фунтов
крепких колючих репейников. Здесь большой спрос. Рыночная цена двадцать
центов фунт. Возможны дальнейшие заказы. Торопитесь».
————————————————————
1) — Танцевальная вечеринка (испан.).
2) — Панч и Джуди — популярные герои английского национального
кукольного театра, Панч во многом сходен с Петрушкой.
XIII
Корабли
В течение ближайшей недели на Калье Гранде было найдено отличное
помещение для магазина. Мистер Гемстеттер снял его за довольно дешевую плату
и разложил всю свою обувь на полках. Магазин украсился изящными белыми
коробками, выглядевшими очень заманчиво.
Друзья Джонни постояли за него горой. В первый день Кьоу заглядывал в
магазин как бы мимоходом каждый час и покупал башмаки. После того как он
купил башмаки на резинках, башмаки на шнурках, башмаки на пуговках, башмаки
с гетрами, башмаки для тенниса, башмаки для танцев, туфли всевозможных
цветов и оттенков и вышитые ночные туфли, он кинулся разыскивать Джонни —
спросить у него, какие сорта обуви существуют еще, дабы закупить и их. Столь
же благородно сыграли свою роль остальные: покупали часто и помногу. Кьоу
руководил операциями и распределял клиентов так, чтобы растянуть торговлю на
несколько дней.
Мистер Гемстеттер был доволен, но его смущало одно: почему никто из
туземцев не приходит покупать башмаки?
— Ах, они такие застенчивые, — говорил Джонни, нервно вытирая лоб. —
Дайте им немного попривыкнуть. От них отбою не будет; раскупят весь товар
моментально.
Однажды предвечерней порой в конторе консула появился Кьоу, задумчиво
пожевывая кончик незажженной сигары.
— Ну, придумали какой-нибудь фокус? — спросил он Джонни. — Если
придумали, то сейчас самое время показать его. Если вы сумеете взять у
одного из зрителей шляпу и вынуть оттуда несколько сот покупателей, которые
желают купить башмаки, действуйте немедленно. Мы все «накупали себе столько
обуви, что хватит на десять лет. Теперь в башмачном магазине затишье, dolce
far niente (1). Я сейчас оттуда. Ваша жертва — почтенный Гемстеттер — стоит
у порога и с изумлением взирает сквозь очки на босые ноги, проходящие мимо
его магазина. У этих туземцев наклонности чисто художественные. Сегодня
утром мы с Клэнси за два часа сфотографировали восемнадцать человек.
Сегодня
утром мы с Клэнси за два часа сфотографировали восемнадцать человек. А
башмаков за весь день продана одна пара. Ее купил Бланшар. Ему показалось,
что в магазине дочь хозяина. Он вошел и купил комнатные туфли, меховые.
Потом я видел, как он размахнулся и швырнул их в залив.
— Завтра или послезавтра придет фруктовый пароход из Мобила, — сказал
Джонни. — А до той поры нам делать нечего.
— Но что вы намерены делать? Создать спрос?
— Много вы понимаете в политической экономии, — ответил консул довольно
невежливо. — Спроса создать нельзя. Но можно создать условия, которые
вызовут спрос. Вот этим-то я и занят.
Через две недели после того как консул послал каблограмму, в Коралио
прибыл фруктовый пароход и привез консулу огромный серый тюк, наполненный
чем-то загадочным. Так как консул был официальное лицо, таможенные сделали
ему поблажку и не распаковали тюка. Тюк был доставлен к нему в контору и с
комфортом водворен в задней комнате.
Вечером консул сделал в холсте надрез, сунул туда руку и вытащил горсть
репейников. Долго он осматривал их, как воин осматривает оружие, перед тем
как ринуться в бой за жизнь и любимую женщину. Репейники были первого сорта,
августовские, крепкие, как лесные орехи. Они были покрыты колючей и прочной
щетиной, словно стальными иголками. Джонни тихонько засвистал какую-то арию
и отправился к Билли Кьоу.
Позже, когда Коралио погрузился в сон, консул и Билли прокрались на
опустелые улицы. Их пиджаки раздувались наподобие воздушных шаров. Медленной
поступью прошли они по Калье Гранде, засевая пески колючками; тщательно
обработали боковые дорожки, не пропустили и травы меж домами: засеяли каждый
фут. Потом проследовали в боковые улицы, не пропустив ни одной. Не забыто
было ни одно место, куда могла ступить нога мужчины, женщины или ребенка. Не
раз возвращались они в консульство за пополнением колючих запасов. Лишь на
рассвете, вернувшись домой, они с чистым сердцем легли почивать, как великие
полководцы накануне сражения, после того как, разработав план кампании, они
видят, что победа обеспечена.
Когда встало солнце, на базарную площадь пришли торговцы, продававшие
фрукты и мясо, и разложили свои товары в здании рынка и на окружавшей его
галерее. Базарная площадь была почти на самом морском берегу, так далеко
сеятели колючек не заходили. Наступил установленный час, а покупателей не
было. Еще полчаса — никого! «Que hay?» (2) — стали они восклицать, обращаясь
друг к другу.
Между тем в обычное время из каждого глинобитного домика, каждой
пальмовой лачуги, каждого patio выпорхнули женщины, черные женщины,
коричневые женщины, лимонно-желтые женщины, каштановые женщины, краснокожие
женщины, загорелые женщины. Все они стремились на рынок — купить для своей
семьи кассаву, бананы, мясо, кур и маисовых лепешек. Все они были декольте,
с голыми руками, босыми ногами, в юбках чуть ниже колен. Скудоумные и
волоокие, они отошли от дверей и зашагали по узким тротуарам или посреди
улицы по мягкой траве.