Когда он поставил миску на пол, Черч бросился к ней, и Луис вдруг почувствовал, что от него пахнет сырой землей, словно комья ее запутались в шерсти.
Он стоял и смотрел, как кот ест. Он слышал его чавканье — чавкал ли он так раньше? Вполне возможно; Луис никогда не обращал внимания. Но это был неприятный звук. «Противный», — сказала бы Элли.
Луис повернулся и поднялся наверх. На последних ступеньках он уже почти бежал. Он разделся и покидал всю одежду в корзину, хотя переменил ее только утром. Он палил горячую ванну и влез в нее.
Пар обдал его и он почувствовал, как вода приятно освежает его усталые мускулы. В голове у него тоже прояснилось. К моменту, когда вода начала остывать, он снова был в форме.
«Кот вернулся, словно кот из колыбельной, чудесно».
Конечно, он просто ошибся. Разве он не подумал еще вчера, что Черч не слишком изранен для животного, сбитого машиной?
«Вспомни всех этих кошек и собак на дорогах, — подумал он, — раздавленных, с вылезшими кишками».
Теперь все было ясно. Черча ударила машина, и он потерял сознание. Они с Джудом отнесли его на старое индейское кладбище оглушенным, а не мертвым. Говорят же, что у кошки десять жизней! Хорошо, что он не успел сказать Элли! Она никогда не узнает, как близко к смерти был ее любимец.
«Но эта кровь из пасти… и как сильно у него была вывернута шея.
«Но эта кровь из пасти… и как сильно у него была вывернута шея..».
Но он же врач, а не ветеринар — он мог и ошибиться. Лужайка Джуда на морозе — не самое удобное место для диагноза, да и света почти не было. И он был в перчатках. Потому и…
На стене ванной отразилась зловещая черная тень, похожая на голову маленького дракона или какой-то другой гадины; что-то коснулось его плеча. Луис молниеносно отпрянул, расплескав воду на коврик. Повернувшись, он увидел прямо перед собой мутные желто-зеленые глаза кота его дочери, сидящего на туалетном бачке.
Черч медленно покачивался взад-вперед, как пьяный. Луис следил за ним с ужасом, из его сжатых зубов готов был вырваться крик. Черч никогда не был таким, он никогда не качался, как змей, пытающийся загипнотизировать жертву — ни до того, как его кастрировали, ни после. В первый и последний раз он с надеждой подумал о том, что это другой кот, похожий на Черча, который просто забрел к нему в гараж, а настоящий Черч мирно лежит под курганом в лесах. Но цвет… и надорванное ухо… и сломанный коготь, который Элли прищемила дверью, когда Черч был еще котенком.
Это на самом деле был Черч.
— Иди отсюда, — сказал Луис хрипло.
Черч смотрел на него еще немного — Господи, и глаза у него теперь были другие, — а потом спрыгнул с бачка. Он приземлился не с обычной кошачьей ловкостью, а неуклюже, зацепив ванну, и потом, наконец, ушел.
«Оно, — подумал Луис, — не он: оно. Помни об этом».
Он вылез из ванны и быстро, нервно вытерся досуха. Он успел побриться и почти оделся, когда опять зазвонил телефон. Услышав этот звук, Луис отшатнулся, вскинув руки. Он медленно опустил их, ощущая, как колотится его сердце.
Это был Стив Мастертон, опять насчет тенниса, и Луис пообещал заехать на часок. Теннис сейчас был тем, чем он меньше всего хотел заниматься, но ему нужно было сбежать отсюда. Он хотел оказаться подальше от кота, от этого проклятого кота, который не должен был вернуться.
Он быстро влез в рубашку, брюки, куртку, бросил в сумку полотенце и спустился вниз.
Черч лежал на четвертой ступеньке снизу. Луис споткнулся об него и чуть не упал. Он схватился за перила, с трудом удержавшись от ругательства.
Он стоял на лестнице, глядя на Черча… который, казалось, усмехался.
Луис ушел. Он должен был выгнать кота из дома, но в тот момент ему совершенно не хотелось дотрагиваться до него.
26
Джуд зажег сигарету, потушил спичку и кинул ее в жестяную пепельницу с полосатой рекламой «Джим Бим» на донышке.
— Ну так вот, про это место мне рассказал Стэнли Бушар, — он замолк, задумавшись.
Перед ними на исцарапанной клеенке, покрывавшей кухонный стол, стояли непочатые стаканы с пивом. Луис днем уже перекусил со Стивом, сжевав пару сэндвичей в полупустом буфете. Подкрепившись, он начал спокойнее относиться к возвращению Черча, но ему по-прежнему не хотелось оставаться одному в темном, пустом доме, где бродил этот кот.
Норма какое-то время молча сидела с ними, смотря телевизор и вышивая домик на фоне заходящего солнца. Она сказала, что готовит вышивку для рождественской распродажи. Пальцы ее двигались довольно споро, артрит почти не был заметен. Луис подумал, что это из-за погоды, холодной, но сухой. Она уже совсем оправилась после сердечного приступа, и этим вечером, десять недель спустя, он подумал, что она даже как-то помолодела. Сейчас в ней можно было разглядеть ту красавицу, какой она была в юности.
В четверть десятого она пожелала им спокойной ночи, и они остались вдвоем с Джудом, который сначала молчал, поглощенный своей сигаретой.
— Стэнни Б., — сказал, наконец, Луис.
Джуд вздрогнул, вспомнив о чем-то.
— А, да-да. Все в Ладлоу, и в Бакспорте, и в Оррингтоне тоже звали его Стэнни Б.
В том году умер мой пес Спот — в 1910-м, да, когда он умер в первый раз, — Стэнни был уже стариком и малость чокнутым. Были и другие, кто знал про это индейское кладбище, но мне рассказал Стэнни Б. А он узнал о нем от отца, а тот от деда. Все они были натуральные французы.