— Поднимайтесь скорее! — крикнул Йок. — Там могут быть еще рыбозубы!
Мы переглянулись и принялись дружно карабкаться наверх. По дороге, придерживая болтающийся на нитке рукав, я неловко буркнул:
— Спасибо…
Лютый промолчал. То ли не услышал, то ли не захотел ответить. Но я был не в обиде: шутка ли, несмотря на обуревавшую его злобу, капрал все-таки спас мне жизнь. Если бы не он, рыбозубу достался бы на обед один глупый, вспыльчивый, ребячливый бастард. Выбрались мы из оврага — грязные, мокрые, избитые и угрюмые. Взглянув на нас, Йок не удержался от жизнерадостного смеха. Даже Хамар скупо ухмыльнулся в усы, затем спросил:
— Ну что, руки-то жать будете?
Я первым протянул руку. Немного помедлив, Ом ответил тем же.
На поляне Давин Хрол, достав из своего мешка иголку и моток ниток, прямо на мне ловко приладил рукав на место и зашил рубаху спереди. Я оглядывался по сторонам: солдаты, готовые к отправке, переминались с ноги на ногу и перебрасывались незатейливыми шуточками. Все же чего-то не хватало. Ну, конечно!
— Где Дрианн? — спросил я у Давина. Тот ненадолго задумался.
— Как на привал остановились, так я его и не видел.
То же самое сказали и Зарайя, и Йок. Интересно, как такое может быть? Мальчишка даже умудрился пропустить нашу с Лютым драку. А ведь в последние дни он не отставал от меня ни на шаг. Исчезновение мага нравилось мне все меньше, незадачливый юнец запросто мог попасть в какую-нибудь переделку.
— Пойду поищу, — решил Хамар и исчез за кустами.
Я очень надеялся, что с Дрианном ничего не произошло. Поэтому, немного подождав, сам отправился на поиски.
* * *
— Ну, наконец-то! Ты вытащил мальчика из селения дикарей?
— Да, мой господин!
— И как он?
— Почти ничего не понял.
— Надеюсь, артефакт при нем?
— Да, но боюсь, коготь на него не действует.
— Подождем еще немного. Если паразит не уничтожит его, будешь действовать сам.
— Слушаюсь. Господин, могу ли я узнать, как обстоят дела в империи?
— Плохо. Никак не удается организовать новое покушение. Ридриг стал очень осторожен, увеличил охрану и окружил себя придворными магами.
— Может ли быть, чтобы мой господин не справился с горсткой жалких колдунишек?
— Я ничего не могу сделать сам. Ты же знаешь, я связан Обетом. Мне совсем не хочется попадать в объятия Угелука.
— Но, мой господин, я тоже давал Обет!
— Да, и твое клятвопреступление было хорошо оплачено, не так ли?
— Но…
— Никаких но! Такие как ты нужны именно для того, чтобы я не марал собственных рук!
* * *
Дрианн обнаружился неподалеку от поляны, в пушистых кустах синеглазки. Он сидел, напыжившись, отрешившись ото всего, и пялился в свой амулет.
— Вот он где! — подходя, сказал Хамар. — А я в лесу искал…
Спохватившись, мальчишка торопливо вскочил на ноги. Вид у него при этом был виноватый и растерянный. Но увидев мое лицо, маг обо всем позабыл и принялся хлопотать вокруг меня, приговаривая:
— На следующем привале сделаю зелье для примочек. За ночь все пройдет.
— Спасибо, не надо, — отказался я.
Среди врученных дядей Ге снадобий наверняка найдется что-нибудь заживляющее. Надо будет и Лютому предложить. Не смешить же солдат своими разбойничьими рожами.
Мы двинулись дальше. Снова джунгли, снова змеи, мошкара, безумные белки, или кто они там, жара, сырость, лианы… Но я то ли привык, то ли слишком устал, чтобы обращать на все это внимание. А может быть, виной были крутящиеся в голове вопросы, ни на один из которых у меня не было ответа. Итак. Коготь Угелука. Каким действием обладает этот артефакт, кроме способности приводить в восторг дикарей? Для чего-то же Вериллий мне его дал? Или сам не знал, что дарит? Может быть, коготь действительно лишь предохраняет от отравления? Глупо, это все равно что обороняться мечом от комара, можно было обойтись и просто сильным амулетом… Нет, артефакт явно предназначен для чего-то другого. Для чего? Теперь Дрианн. Что-то он меня беспокоил. Почему не рассказал капралам, каким образом я исчез? Действительно был заколдован? Или не хотел говорить? Почему ходит за мной, как влюбленный за невестой? Вот и сейчас топает рядом. И все эти его странные игры с амулетом… Зарайя. Он ведь не раз бывал в колониях, значит, хорошо знаком с обычаями дикарей. Зачем тогда демонстрировал им наши с Дрианном умения? Ведь мог догадаться, что туземцы захотят похитить сильного гунгана. К чему было рисковать и лишать роту магической поддержки? Или сделал это нарочно? Почему Лютый меня невзлюбил? И кто он такой? Он очень резко отличается от остальных капралов и манерами, и речью, и даже внешностью. Почему мои заклятия уже два раза становились Темными? Где питающий их источник силы Мрака? Что означает странный сон, повторяющийся каждую ночь? Я не силен в толкованиях, но помню, что река символизирует перемены в жизни, серый цвет — печаль, а молодая женщина — любовь. Или этот сон не нужно истолковывать? И наконец, куда опять подевался мой Бродяга? Коротая ночь в хижине дикарей, я так и не дождался кота. А ведь собирался хоть с ним попрощаться. Вообще-то, за него я почти не волновался.
А ведь собирался хоть с ним попрощаться. Вообще-то, за него я почти не волновался. После того как зверь сумел выбраться с корабля, я свято верил, что он не пропадет и в джунглях. Но почему кот появляется только по ночам, упорно не желая показываться на глаза никому, кроме меня? И еще: не похоже его поведение на повадки животного. Иногда мне казалось, что Бродяга обладает способностью мыслить и делать осознанные выводы, что вообще-то зверям не свойственно… Вопросов накопилось на целый Магический университет. А вот с ответами было сложновато. Так я и брел по джунглям, снова и снова нанизывая бусины мыслей на ниточку памяти. Пока вдруг идущий впереди меня Бил не остановился. Замерев, он сделал знак всем стоять и принюхался.
— Чуешь, лейтенант? Дымом пахнет…