Действительно, мрачное молчание воинов нарушало чье-то бормотание. Низкий голос произносил нараспев нечто вроде молитвы на незнакомом мне языке. Я оглянулся: позади шел Хамар, лицо его было еще более угрюмо, чем обычно, губы шевелились, складывая мягкие, мелодичные четверостишия.
— Что ты… — начал было я, но слова застряли в горле.
— Назад! — отчаянно заорал Бил, шагавший впереди всех. — Назад, Мраковы дети!
Что-то мощно заворочалось в глубинах пустыни, заставляя барханы вспучиваться и фонтанировать песком. Небо прорезали всполохи голубых зарниц. Теперь уже воочию, находясь в собственном теле, я с ужасом увидел, как все вокруг застилает багрово-черная мгла. Нечто огромное, могучее, нерассуждающее и неотвратимое, как землетрясение, прорывалось на поверхность, создавая отдающиеся во всем моем существе толчки. Оставалась только крохотная надежда на то, что это действительно всего только дрожь земли, но я ощущал присутствие чьей-то силы.
— Задери меня Хайнира ! — потрясенно выговорил мастер Триммлер. — Это что еще за чудо?
В десятке локтей песок словно расступился, и над ним поднялась огромная голова. Не могу сказать, на что было похоже медленно выползающее из песка существо, не уверен даже, что его можно так именовать. Оно было слепым — на месте, где полагалось быть глазам, розовела гладкая, пепельно-розовая поверхность без кожи, похожая на освежеванную тушу. Зато ртов было много — или это были не рты, а зияющие черные провалы, неизвестно для чего усеивающие все тело монстра. Они открывались и закрывались, то ли вдыхая воздух, то ли безмолвно взывая к кому-то. Теперь урод возвышался над нами локтей на двадцать, и все продолжал и продолжал расти. По бокам туловища извивались мягкие, бескостные конечности. В воздухе поплыла невообразимая вонь — что-то вроде запаха тухлого мяса.
— Цельсь! Пли! — закричал Лютый, вскидывая арбалет.
Я уже не видел, что происходило дальше, лишь по чьему-то истошному воплю поняв, что существо приступило к расправе над людьми. «Шар, шар, огненный шар, — билось в голове. — Только огнем можно с ним разделаться»… Пусть получится на этот раз! Вдох… медленный выдох… никакой суеты… никакого волнения… призыв… Я жду тебя, откликнись! Капризная стихия не подвела, и в моем сознании заполыхала стена пожара. Сейчас… фигура заклятия, напитанная пламенем… еще… и еще… не жалей, источник, я верну тебе сторицей, когда все закончится, только не скупись теперь! Направляющие чары… есть!
— Ложись, ребята!
В последний момент, роняя с пальцев в воздух сгусток огня, я увидел, что произошло с солдатом, крик которого чуть не прервал мой призыв к источнику. От него осталось изломанное, перекрученное, как тряпичная кукла, с торчащим наружу белым крошевом костей, тело. Одно из отверстий на теле чудовища изрыгнуло длинный, похожий на полупрозрачную трубку, хоботок, который протянулся к глазу несчастного и впился в него, погружаясь все глубже и глубже. Хобот пульсировал и сокращался, наливаясь краснотой, между тем как плоть воина превращалась в пустую оболочку. Наверное, так паук высасывает муху, оставляя лишь хрупкую, рассыпающуюся при малейшем прикосновении, шкурку. Одновременно еще один хоботок впился в мечника, который, очевидно, в приступе отчаяния, кинулся к твари, надеясь поразить ее клинком. Новый вопль сотряс неподвижный воздух страдающей пустыни. Падая на песок, я испытал такой тягучий, уничтожающий разум страх, который доселе был мне неведом.
Падая на песок, я испытал такой тягучий, уничтожающий разум страх, который доселе был мне неведом. Еще до того как шар соприкоснулся с невероятным, непохожим ни на что туловом чудища, я понял с пугающей ясностью: это бесполезно. Огонь в секунду испепелил несчастных, но не причинил никакого вреда твари. Пламя просто свернулось над ним, как прокисшее молоко, и рассыпалось мелкими искрами. Я поднялся и тут же принялся творить новое заклятие. В паре шагов от меня Хамар стоял на коленях, продолжая бубнить слова молитвы. Это почему-то раздражало и мешало сосредоточиться.
— Заткнись! — крикнул Лютый, с упорством смертника, которому нечего терять, продолжая выпускать в уродливое тело болт за болтом.
Болты пробивали грязно-розовый покров и исчезали внутри существа, которое, видимо, даже не ощущало никакой боли. Оно продолжало расти, и я старался не задумываться о его истинных размерах. Хамар замолчал, но его губы под обвислыми усами продолжали шевелиться. Не отвлекаться! Концентрация, внимание… Я решил обратиться к земле. Быть может, она сумеет поглотить то, что родилось из ее глубин. Стихия откликнулась сразу же, напитав мое сознание своей свежей силой. Произнеся заклятие, я почувствовал, как под ногами, в лоне земли, сдвигаются пласты. «Глубокий провал», пожалуйста, Луг, пусть он подействует! Удар сотряс пустыню изнутри, песок вокруг твари осел, и на какое-то безумное счастливое мгновение мне показалось, что сейчас этот уродливый кусок розовой плоти обрушится в увеличивающуюся яму. Но руки (лапы? щупальца?) монстра глубоко вонзились в песок и удержали огромное, как гора, тело. Туша перевалилась через край провала и воздвиглась перед нами во всей своей невероятной мощи. У существа не было ног, их заменяло что-то вроде раздвоенного хвоста, которым оно отталкивалось и, опираясь на рукообразные отростки, передвигалось вперед. Один такой прыжок — и половина роты была бы раздавлена в лепешку, не успей солдаты вовремя отбежать.