— Ну, не сказал бы… — Я твердо придерживался собственного мнения на сей счет. — Кроме того, ты можешь от него умереть.
— Это фигня… я уже умер, но меня разбудили. Кто меня разбудил?
— Я, — заявил сэр Джуффин Халли. — Можешь не трудиться говорить «спасибо».
— Кто-то может объяснить мне, где я? — спросило это несчастное существо.
— Человек имеет право знать, где он умер…
— Ты слишком далеко от дома, чтобы название города имело какое-то значение, — сказал я.
— Но мне все равно надо знать.
— Ты — в Ехо.
— Это в Японии? Но здесь никто не похож на япошек… Ты смеешься надо мной, да? Здесь все смеются… Я так долго ехал… Я не помню зачем… И эти шлюхи, они тоже не хотели сказать мне, где я нахожусь. Наверное, они радовались, что я так влип! Ничего, там, куда я их отправил, им не будет весело…
Я с удивлением отметил, что никакие передряги не могли заставить этого целеустремленного человека усомниться в правильности собственных поступков. «Одержимый», как сказал сэр Маба Калох… Все правильно, так и есть. Одержимый.
— Кела обещал, что здесь мне помогут умереть, — внезапно сообщил страдалец. — Это ты, что ли, поможешь?
— А кто такой Кела? — спросил я.
— Повелитель трамваев… я не знаю, кто он. Он обещал мне, что все скоро кончится… что я буду спокоен. Он собирался меня убить, но потом передумал. Сказал, это сделают другие… Кела — друг… у меня когда-то был еще один друг, в детстве… я убил его собаку, потому что у нее была течка, это так мерзко!.. Кела — тоже друг. Лучше… лучше всех. Я не знаю… — Он попробовал приподняться и уставился на меня не то с ужасом, не то с любовью. — А, знакомое лицо! Я где-то видел тебя, парень. Только без этого балахона. Во сне… видел… Да.
Его силы начали иссякать. Он прикрыл глаза и затих.
— Где это он мог меня видеть? — изумился я.
— Как это где? В великой битве за конский навоз, когда ты храбро командовал какой-нибудь могучей ордой из пяти человек! — подсказал Мелифаро.
— Заткнись, — проворчал сэр Кофа. — Ты что, не видишь: здесь творится что-то, чего мы с тобой не можем ни понять, ни даже надеяться…
— Все не так страшно, Кофа. Надежда должна умирать последней! — жизнерадостно заявил Джуффин и обернулся ко мне. — Он же сказал тебе: во сне! Где же еще?! Нравится это тебе или нет, но между вами существует некая прочная связь. Очень опасная связь. Это особая проблема, Макс. Одним словом, тебе придется его убить.
— Мне?!
Я был не просто ошеломлен, я не верил своим ушам. Мир вокруг меня начинал рассыпаться — медленно, как песчаная куча, мимо которой прогромыхал тяжело груженый самосвал.
— Зачем я должен его убивать, Джуффин? Смертную казнь ведь давно отменили, вы же сами рассказывали… Да он и сам долго не протянет.
— Не в нем дело. Дело в тебе. Этот пришелец воспользовался твоей Дверью. Я не могу сейчас все объяснить. Не время и не место… Ты должен понимать вот что: если парень умрет своей смертью, он откроет для тебя новую Дверь. Она будет ждать тебя где угодно. Никто не знает, как это может выглядеть, а у тебя слишком мало опыта, чтобы вовремя во всем разобраться. И за этой новой Дверью будет смерть, потому что теперь его путь ведет только туда… А убив своего побратима, ты разрушишь эту дурацкую, ненужную, не тобою выбранную связь судеб. И учти, у тебя нет времени на раздумья. Он умирает. Так что…
— Я понял, Джуффин, — кивнул я. — Не знаю как, но я вас понял. Вы абсолютно правы.
Мир вокруг меня дрожал и таял.
Вы абсолютно правы.
Мир вокруг меня дрожал и таял. Рассыпался на миллионы мелких ярких огоньков. Все вдруг стало сияющим и тусклым одновременно. И я словно бы видел — нет, осязал — некий короткий коридор, протянувшийся между мною и этим умирающим безумцем… И очень сомневался, что мы с ним — два разных человека. Мы были сиамскими близнецами, жуткими ярмарочными уродцами — с той лишь разницей, что соединяющая нас нить не обросла плотью, а скрывалась от взоров зевак в каком-то ином измерении. Я знал об этом, возможно, не с самого начала, но когда побежал мыть руки, словно бы это могло помочь, — уже знал, это точно! Но скрывал от себя жуткое знание, пока Джуффин не произнес вслух то, чего я не хотел слышать.
И тогда я опустился на колени возле своего отвратительного двойника и достал роскошный поварской нож фирмы «Профилайн» из внутреннего кармана его плаща. А потом я всадил этот нож в его солнечное сплетение, не размахиваясь и не раздумывая.
Вообще-то я никогда не был силачом. Скорее наоборот. Но этот удар полностью изменил мои представления о собственных возможностях. Нож вошел в тело, как в масло, хотя так, кажется, не бывает.
— Ты достал меня, приятель…
В последних словах умирающего я обнаружил больше здравого смысла, чем в остальных событиях этого дурацкого дня. А потом опять пошел мыть руки. Это был единственный способ вознаградить себя за храбрость.
Когда я вернулся на место казни, там уже суетились младшие служащие с ведрами и тряпками. Труп отсутствовал. Мои коллеги гремели посудой в кабинете сэра Джуффина.
— Спасибо, что так быстро убрали тело! — сказал я, занимая свое место. — Вы будете смеяться, но я еще никогда никого не убивал. Даже на охоте. Одна из кукол Джубы Чебобарго, которую я собственноручно разбил о тротуар, полагаю, не считается. Это своего рода утрата невинности, поэтому будьте снисходительны.