Я горько вздохнул, взял себя в руки и принялся за дело. Послал зов Мелифаро, сэру Кофе и Меламори. Велел им поторопиться на службу. Все трое были потрясены до глубины души, но мне не настолько легко давалась Безмолвная речь, чтобы предоставить коллегам возможность высказать все, что они думают обо мне и моем идиотском вызове на рассвете Первого Дня Года. Рявкал: «Отбой», — и отключался.
Беспокоить Луукфи пока не было смысла: буривухи из Большого Архива все равно до полудня клюв не откроют. У них свой ритм жизни. Это только наш Куруш — святой!
Первой явилась Меламори. Кажется, я дал ей неплохой повод вырваться из родительских объятий на пару часов раньше, чем это планировалось. Во всяком случае, она не сердилась.
— Отлично выглядишь! — Не подлизываться было просто невозможно. — Выспалась? — Я галантно наполнил камрой ее чашку.
— Что-то случилось или вы… ты просто соскучился? — усмехнулась Меламори.
— Я, конечно, соскучился, но это не повод будить тебя на рассвете. Я не такой изверг, как говорят в народе! Ну, прикончить пару десятков стариков и младенцев — дело обычное, но не дать леди выспаться… Обижаешь, незабвенная!
— Так что случилось-то?
— Случился труп. Очень странного вида. Можешь сходить полюбоваться… Заодно принюхайся. Я не шучу, принюхайся хорошенько! Потом возвращайся сюда. Для тебя найдется еще одна кружка камры и задание.
Меламори дисциплинированно отправилась в морг. Вернулась оттуда с выражением озабоченности на прекрасном лице.
— Знакомо? — спросил я.
— Да, но… Понятия не имею почему.
— Со мной та же история. Ладно, не мучайся. Не помнишь — и не надо! Вот тебе твоя кружка. Допьешь — и шагом марш в «Пьяную бутылку».
— И что я там буду делать? Надираться до потери сознания с утра пораньше?
— Совершенно верно.
— И что я там буду делать? Надираться до потери сознания с утра пораньше?
— Совершенно верно. А в перерыве между восьмым и девятым стаканами «Джубатыкской пьяни» не поленись подняться в хозяйскую спальню. И проверь, не побывал ли там вчера ночью кто-то кроме ее законных владельцев — и меня, разумеется.
— Так это был Карвен — там, в морге? Я немного знаю его жену. Грешные Магистры, ну и подарочек к Последнему Дню Года!
— К Первому, Меламори! Будь оптимисткой. У меня на родине есть поверье: как встретишь Новый год, так его и проведешь. Представляешь?
— Вы… ты это серьезно, Макс? — Меламори смотрела на меня почти с суеверным ужасом. — И нельзя ничего сделать, чтобы год прошел иначе?
— У меня на родине — ничего! Но в Ехо глупые приметы Пустых Земель не действуют. А посему шагом марш в «Пьяную бутылку»!
— Иду, иду… Между прочим, ты — тиран почище Джуффина!
— Надеюсь. Кстати, о тирании! Боюсь, что мне предстоит шляться по всем забегаловкам Ехо и вспоминать, где я слышал этот грешный запах. А поскольку он знаком и тебе, леди, приказываю составить мне компанию!
— Вы мне приказываете таскаться с вами… с тобой по забегаловкам? — Меламори начала смеяться.
— Конечно, — улыбнулся я. — Использую служебное положение в личных целях. Всю жизнь об этом мечтал, и вот — дорвался до власти. Теперь не отвертишься!
— Да я и не собираюсь… — Меламори посмотрела на меня с таким восторгом, словно я внезапно стал рыжим. И отправилась выполнять мое задание.
Сэр Кофа Йох прибыл ровно на две секунды раньше Мелифаро. Им обоим не терпелось выяснить, все ли в порядке с моей бедной головой. Но событие потрясло обоих. С начала Эпохи Кодекса это было первое серьезное происшествие, случившееся в Ехо в Последнюю Ночь Года. Так утверждал сэр Кофа Йох, а это что-нибудь да значит!
К их приходу я уже порядком устал. Поэтому коротко изложил свой план действий и отдал распоряжения так буднично и лаконично, словно всю жизнь только этим и занимался.
— Не думаю, что бедняга Карвен мог связаться с какими-то темными делами, — сэр Кофа задумчиво теребил полу лоохи. — Но ты прав, мальчик. Нужно расспросить, чем он занимался в последнее время. Люди порой такое вытворяют, что диву даешься…
— Особенно в конце года, знаю, как же! — улыбнулся я.
— Вот именно. Зайду на закате, а если раскопаю что-нибудь невероятное, пришлю тебе зов.
Кофа провел рукой по лицу, черты которого тут же послушно переменились. Вывернул пурпурное лоохи наизнанку, скромной коричневой подкладкой наружу. Наш Мастер Слышащий был готов к тяжелому трудовому дню.
— А мне что делать прикажешь, ужасное дитя ночи? — Мелифаро уже выскочил из кресла. На всякий случай.
— Пошляйся по Управлению. Зайди в морг, полюбуйся на мой трофей. Если понравится, можешь позавтракать… Дождись Меламори, узнай, что у нее. Впрочем, я заранее уверен, что никого кроме хозяев не было в той грешной спальне… Наведайся на Бубутину половину, может быть, кто-то из полицейских что-то знает — чем черт не шутит! В общем, постарайся испортить жизнь всем, кто под руку подвернется.
— А кто такой этот «черт», который шутит?
— Ну… нечто среднее между вурдалаком и мятежным Магистром.
— А, что-то вроде тебя!
— Я спас тебе жизнь! Спрятал от орды родственников под собственным одеялом! — с упреком сказал я. — И вместо того, чтобы лобызать мои ступни или хотя бы немедленно пригласить меня пообедать…