Только потом я понял, что абсолютно не представляю, какие обязательства накладывает на меня звание близкого друга сэра Лонли-Локли. Наверняка здесь, в Ехо, существует огромное количество соответствующих диковинных обрядов. Решил, что придется идти на поклон к Джуффину: пусть научит меня, как здесь дружат. А я запишу в тетрадку и стану сверять по ней каждый свой жест. Лишь бы только в ближайшие полчаса человека не обидеть. А то с меня станется.
Наконец мы покончили с литературным диспутом и дали о себе знать. Нас тут же выпустили из камеры и отвели в кабинет коменданта. Накормили отличным завтраком, напоили горячей, свежей камрой. Это было прекрасно. Окончательно придя в себя, я поспешил удовлетворить мучавшее меня любопытство.
— Скажите, Шурф, а как текло время, пока вы были маленьким… То есть я, конечно, не о детстве вас спрашиваю.
Накормили отличным завтраком, напоили горячей, свежей камрой. Это было прекрасно. Окончательно придя в себя, я поспешил удовлетворить мучавшее меня любопытство.
— Скажите, Шурф, а как текло время, пока вы были маленьким… То есть я, конечно, не о детстве вас спрашиваю. Яимею в виду то время, когда вы были скрыты от посторонних взглядов в моем кулаке.
— Время? — Лонли-Локли пожал плечами. — Время, сэр Макс, текло как всегда. За эти несколько часов я даже успел проголодаться…
— Что?! Несколько часов?
— Вы хотите сказать, что я ошибся в расчетах?
— Мы провели здесь три дня и три ночи! — воскликнул я.
— Любопытный эффект, — равнодушно подытожил Лонли-Локли. — Но это и к лучшему. Трое суток — слишком большой промежуток времени для того, кто не захватил с собой бутерброды. Можно сказать, мне повезло, что мое восприятие времени изменилось.
Мне, конечно, хотелось выяснить еще множество подробностей о его существовании в моей пригоршне, но сэр Шурф сказал, что такого рода опыт проще пережить индивидуально, чем усвоить с чужих описаний. И великодушно предложил оказать мне эту услугу. Я решил, что потрясений на сегодня, пожалуй, достаточно, и дипломатично сменил тему.
С завтраком мы покончили, с гостеприимным сэром Марунархом попрощались. Пора было отправляться в Дом у Моста. Я чувствовал себя превосходно, только тело казалось совершенно невесомым под воздействием непомерной порции бальзама Кахара. Очень хотелось набить карманы камнями, чтобы не взлететь.
— Я не думаю, что вам следует садиться за рычаг, Макс, — заявил Лонли-Локли, усаживаясь в амобилер. — Вы — лучший из всех известных мне возниц, но в прежние времена, когда бальзам Кахара можно было купить в любой лавке, управление амобилером в таком состоянии было строго запрещено.
Пришлось смириться.
— Все-таки вы, жители границ, удивительные существа! — заметил Лонли-Локли, въезжая на деревянный настил парома, курсирующего между островом Холоми и Старым Городом. — Я, признаться, пока не уяснил, в чем именно состоит разница, но вы, Макс, разительно отличаетесь от прочих чужестранцев. Я — плохой теоретик, к сожалению, — с этими словами парень углубился в свой знаменитый «рабочий дневник». Надо понимать, спешил зарегистрировать свежайшие впечатления.
— Что вы имеете в виду, Шурф? — осторожно поинтересовался я.
— Не обижайтесь, сэр Макс! Просто существует мнение, будто бальзам Кахара, как и обычные увеселительные напитки, производит угнетающее действие на психику так называемых «варваров» — уж простите мне кажущуюся грубость этого термина! Некоторые знахари полагают, что бальзам Кахара даже опасен для умственного равновесия ваших земляков. Считают, что волшебные напитки могут употреблять лишь уроженцы Угуланда. С вами же ничего подобного не происходит. Напротив, данный напиток изменяет вашу психику гораздо слабее, чем это происходит с представителями так называемых «цивилизованных народов»… Именно это я и имел в виду. И еще раз простите, если я допустил бестактность.
— Вы забыли, Шурф? Теперь вы — мой друг и можете говорить все, что заблагорассудится.
Нечего и говорить, что я вздохнул с облегчением. Когда Лонли-Локли заговорил о моих странностях, я было решил, что каким-то образом выдал свое настоящее происхождение и все труды Джуффина пошли прахом. Ан нет, ему, оказывается, удивительно, что я голым на столе после нескольких глотков бальзама не пляшу.
Впрочем, в следующий раз надо будет его порадовать…
* * *
Сэр Джуффин Халли был весьма доволен, увидев нас живыми, здоровыми и победившими.
— Я не думаю, что для Магистра Махлилгла Анноха проблема жизни после смерти до сих пор актуальна, — с порога выпалил я. — Если бы мы его убили, когда он был жив, тогда еще всякое могло бы случиться… Но мы-то убили его уже после того, как он умер… Грешные Магистры, что я несу! Почему вы меня не останавливаете?
— Во всяком случае, я совершенно уверен, что его исследования завершены навсегда, — успокоил меня Джуффин.
— Хочется верить, поскольку этот ваш Магистр мне не слишком понравился. Кстати, я очень хотел доставить его вам живым… Ну, насколько его можно считать живым. Но у нас ничего не вышло.
— Магистры с тобой, парень! У вас и не могло ничего выйти.
— Я тоже так полагал, — заметил Лонли-Локли. — Но приказ есть приказ.