— Смерти ты моей хочешь… Ладно, так и быть.
Я быстро набил трубку. Идея была действительно шикарная. Стоило сделать затяжку, и слабый красноватый свет пламени рассеял тьму. Мы стояли на пороге маленькой комнатушки, заставленной громоздкими шкафами. Странная мебель! Что-то в этом роде я не раз видел дома, но никогда — здесь, в Ехо, где немногочисленные изящные предметы домашней обстановки больше похожи на произведения искусства.
Поскольку возможности моих легких были ограничены, мы снова оказались в темноте.
— Что это было? — Мелифаро дернул меня за полу Мантии Смерти. — Затянись еще разок, пожалуйста!
— Будешь много командовать, научу курить, — грозно сказал я. — Стыд какой: взрослый мужик и не курит!
— Когда мне было восемнадцать лет, я спер трубку своего старшего братца, выкурил почти все, что нашлось в его табакерке, и отравился… Ну Макс, посвети, пожалуйста. Что это за штуки такие?
— Угробишь ты меня! — Я подошел вплотную к ближайшему «шкафу» и сделал мощную затяжку.
Грешные Магистры! Это был не шкаф. Это была клетка. А в клетке лежал человек. Похоже, он спал. Во всяком случае, парень никак не отреагировал ни на наше появление, ни на клубы табачного дыма, расползающиеся вокруг него.
— Ни живой, ни мертвый, — констатировал Мелифаро. — Попробуй послать ему зов, Макс! Очень любопытное ощущение. Все равно что поговорить с колбасой…
Черт меня дернул послушаться! «Любопытное ощущение» оказалось самым омерзительным переживанием в моей жизни.
Мне вдруг показалось, что я сам стал живой одушевленной колбасой, сохранившей очень человеческое свойство размышлять о своей сущности и судьбе… Колбасой, которая мечтает о том времени, когда ее кто-то съест. Я не мог выпутаться из липкой паутины кошмарных ощущений. Спасла меня оплеуха, достаточно сильная, чтобы я выронил трубку, отлетел к противоположной стене и больно ударился коленом об угол еще одной клетки.
— Ты что, Макс? — дрожащим голосом спросил Мелифаро. — Во что ты начал превращаться? Кто тебя этому научил? Что вообще происходит?!
— Не знаю, — выдохнул я, нашаривая погасшую трубку.
Сейчас хорошая затяжка была просто необходима: колбаса не курит, уж это точно! Противный привкус травы, которую в Ехо по недоразумению считают табаком, убедил меня, что я человек. Еще секунда, и я вспомнил, кто я такой.
— Ох, дружище, иногда я сам себя удивляю! — признался я. — И сам себя боюсь. Я опасен для собственной жизни — по-моему, так.
— Может быть, ты просто какой-нибудь бывший Великий Магистр? Ну, Джуффин врезал тебе как следует, и ты утратил память?
— Надеюсь, что нет… Кстати, о побоях. Спасибо, что дал мне по морде. Кажется, ты спас мне жизнь… Ты никогда не пробовал это с покойниками? Может, сработает?
— Ерунда, Макс. Мне так давно этого хотелось. А тут такой повод… Все-таки что с тобой случилось?
— Я послал ему зов. И, наверное, перестарался. Какая-нибудь сотая ступень этой вашей грешной магии вместо второй — всегда так! Я даже яичницу всю жизнь пересаливал… В общем, со мной бывает.
— Да, дела… А ну-ка оглянись, Макс! Кажется, там нечто любопытное.
Я оглянулся. В этой клетке тоже лежал человек. Я пыхнул трубкой, чтобы рассмотреть его получше. Грешные Магистры! Это был кусок мяса, все еще не утративший очертания человеческой фигуры. Кусок ароматного мягкого мяса, одетого в скабу и лоохи.
Нервы мои были на пределе. Мы, кажется, распутали это проклятое дело. Распутали куда быстрее, чем рассчитывали. Но облегчения я пока не испытывал.
— Ты видишь?! Мелифаро, он их ГОТОВИТ! Он их как-то готовит, эта скотина… Пошли зов нашим. Мне очень нужен Лонли-Локли, чем скорее, тем лучше!
— Да, — прошептал Мелифаро. — А мне очень нужна уборная. Меня тошнит. Мы же ели то, что он приготовил!
— Валяй здесь, — равнодушно сказал я. — Не стесняйся. Но не думаю, что нас кормили человечиной. Надеюсь, у горбуна только одно фирменное блюдо.
— Лонли-Локли скоро придет, — сообщил Мелифаро. — Я попросил его взять с собой нескольких ребят из полиции… Что за пакость мы с тобой раскопали, Макс? Пошли посмотрим на остальных.
— Ты уверен, что тебе этого хочется? Тогда без меня. Не хочу блевать после хорошего обеда: я иначе воспитан. Моя мама считала, что после посещения дорогого ресторана и по большой-то нужде неделю ходить не стоит…
— Все шутишь, Ночной Кошмар? Откуда у вас на границе дорогие рестораны, хотел бы я знать… Хуже, чем есть, все равно уже не будет! А вдруг в других клетках живые люди?
— Может быть. Иди, посмотри. А с меня хватит.
Я отвернулся от мерзкого «фирменного блюда» и с удовольствием затянулся дымом. Честное слово, не так уж он плох, этот местный табак!
— Макс, я был не прав! — Голос Мелифаро показался мне неправдоподобно звонким.
— Бывает еще хуже! Подойди-ка сюда и посвети мне. Ну, затянись еще раз! Можешь закрыть глаза, если не хочешь смотреть…
Разумеется, я посмотрел. Всегда был уверен, что любопытство меня погубит. Кусок мяса в лоохи — это уже достаточно отвратительно, но когда выше пояса — мясо, а ниже — все еще ноги… Грешные Магистры! Впрочем, меня не стошнило. Мой желудок — довольно надежная штука. Какая бы гадость ни встретилась на его жизненном пути, он продолжает нормально функционировать. Но вот стоять на ногах мне сразу перехотелось. Я грузно осел на пол, словно был не человеком, а набитой хозяйственной сумкой.