Прав. Во всем прав старина Квар. И хоть кое?кто бурчит, кое?кто бывает недоволен, Чокнутый делал правильное дело.
Все началось с того, что он заставил всех недельный путь преодолеть за три дня. Кого силком, кого обещаниями.
Когда они прибыли на новое место для лагеря. Чокнутый не дал ни секунды отдыха. Распоряжения следовали одно за другим, приказы распространялись по лагерю с быстротой весенних молний. Для каждого нашлось дело, каждый получил задание.
Для начала Чокнутый приказал натаскать в ледяную пещеру, которая находилась неподалеку от лагеря, побольше туш диких оленей. Эту пещеру белая пантера назвала странным именем — «консервным заводом». Потом он приказал разбить всех на десятки. А кто неграмотен, говорил он, пусть считает пальцы на лапах. В каждой такой десятке был назначен старший, который уже непосредственно подчинялся старосте или вожаку. На это ушло три дня. А после этого в лагере наступил ад.
— Чокнутый ждет нас к закату. — Бобо поднялся, отряхнулся от остатков воды и потрусил в сторону лагеря.
За ним следом, молча, след в след, последовали Квар и Родж.
На первый взгляд то, что требовал от жителей Чокнутый, походило на безумство. Ну где, скажите, можно увидеть, как гордые обезьяны, всю сознательную жизнь проведшие на деревьях или в поисках бананов, ползали на брюхе по грязи, сигали через поваленные деревья или ходили колонной, выстроившись по трое. Или медведи, которые, помимо вышесказанного, разбившись по парам, колошматили друг друга лапами, дергали нижними конечностями, словно подлые лягушки. А бедные мутанты? Вот на ком отыгрывался Чокнутый. Их Рождество было самым изощренным. Чокнутый делал с ними такое, что остальные жители только удивлялись, откуда у мутантов столько выдержки. Чокнутый называл их «бледными беретами». Побегав по джунглям, измочаленные и почти обессиленные, они возвращались в лагерь обычно под вечер, по?идиотски топая ногами по утоптанной земле, и орали во весь голос что?то про классных ребят, которые спасут всю вселенную. Кошмарное зрелище.
— Стой, кто идет? Пароль?
Родж вздрогнул. Это несвойственное ему движение повторялось вот уже несколько раз, когда он в задумчивости подходил к норе, где располагался, тьфу, генеральный штаб. Квар переступил пару раз лапами, вспоминая пароль.
— Папоротник, — вспомнил он слово, до какого в обычной жизни ему и дела не было.
И что самое обидное, сегодня в охране стояли его сородичи. Родные и кровные. Могли бы и без формальностей. Но с другой стороны, все правильно.
Но с другой стороны, все правильно. Безопасность превыше всего.
Жители молча расселись по краям просторной пещеры, чьи своды слабо освещал ленивый свет, проникающий через просторный вход. Сам Чокнутый, избравший это место для ежедневных совещаний, находился в глубине огромной каменной норы. Дожидаясь, пока жители займут места, он не торопился выходить им на встречу. Он не хотел, чтобы все увидели, насколько он взволнован. И тому были причины.
Всего час назад он получил известие. Весьма тревожное известие. И сейчас ему предстояло сообщить об этом остальным.
За последние несколько дней Мил настолько устал, что иногда ему казалось, еще немного, и он сорвется. Начнет орать, рвать и метать. И не важно, на кого упадет жребий. Если он не выдержит того, что выпало на его долю… Пусть против него ополчится весь лагерь, ему все равно. Он слишком устал.
Мил понимал — то, что он чувствует сейчас, чисто человеческая черта. Жители джунглей никогда не позволят себе того, о чем он сейчас думает. Животные могут разозлиться, вскипеть, но только по совершенно другим причинам. Чисто житейским. Но ни один из жителей никогда не окажется в его шкуре, шкуре белой пантеры. В последнее время он все чаще чувствовал себя уродцем, волей судьбы выигравшим еще несколько часов, дней, месяцев жизни в другом обличье. Именно это было невыносимо. Все чаще приходили мысли о никчемности существования. Иногда казалось, что все задуманное — пустая трата времени. Жалкая кучка взбунтовавшихся жителей против всей планеты. Против всех джунглей. И еще Пришельцы… Люди…
Квар недоуменно посмотрел на Ночного Роджа, поймал его взгляд и кивнул в сторону Чокнутого.
— Что это с ним? — чуть разжимая толстые губы, прошептал он так, чтобы не услышал тот, к кому относился вопрос.
Серый странник повел плечом. Ему самому казалось странным, что последние дни Чокнутый все реже появляется в лагере. Если в первые дни он носился по окрестным джунглям, заставляя жителей вытворять черт знает что, то сейчас… Может быть, болен? Подхватил какую?нибудь заразу? Их в джунглях хоть залейся. Им?то, остальным, все в привычку. А Чокнутый натура чужая, ранимая. А может, линька началась… Да нет, для линьки рано. Хотя кто его разберет, Чокнутого.
По телу Мила пробежала мелкая дрожь, от черного носа до кончика белого хвоста. От этой дрожи по белоснежной шерсти пробежали чуть заметные искорки. Такого ни с кем из жителей никогда не случалось. Удивительное зрелище. Горящая прозрачным пламенем пантера.
— Что за хренотень? — Единственным, кто мог правильно выразить всеобщее удивление, был Альвареза. — Чокнутый! Ты что, рыбы обожрался? Светишься, как светляк во время смены времен года.