Дружное «не видим!» подсказало ему, что не все воспринимают пещеру с должным понятием важности.
— Ну что ж. — Волк сделал умную морду. — Тогда все по порядку. Во время известных всем вам событий я и еще несколько волков из моей стаи, чьи души по печальным обстоятельствам уже давно на небе, забежали в эту пещеру. Около суток мы отсиживались здесь, не смея даже высунуть носа. Было, как вы все помните, начало весны, и в ту памятную ночь разразился сильнейший ливень. Гремел гром, сверкали молнии, шерсть вставала дыбом, до того жутко было. Вот, значит. Сидим мы, забившись в самый дальний конец пещеры, как вдруг — хрясть, распахиваются перед нами двери. Мы, недолго думая, в туннель, тот самый, из которого мы все сами только что пришли. А вторые двери ходуном ходят, взад?вперед, взад?вперед. Словно сбесились. Это я сейчас знаю, что не стоило нам сюда соваться. Но тогда и я помоложе был, и спутники мои поглупее.
Но тогда и я помоложе был, и спутники мои поглупее. В общем, я один успел в дверь прошмыгнуть, как на остальных молнии синие набросились. Кости товарищей моих до сих пор у входа валяются. Зашел я. Страшно, а вернуться еще страшнее. По башке синим огнем кому охота получать? Двое суток здесь провел, измаялся. Только на третьи выбрался. Вот и все.
Родж закончил и победно взглянул на жителей. Те сидели с ничего не понимающими мордами и тупо пялились на него. Улыбка медленно сползла с морды вожака.
— Что?
Первым, как всегда, не выдержал орангутанг:
— Ну…
— Что — ну? — снова не понял Родж.
— А при чем тут Чокнутый? При чем здесь мы все?
М?да. В последнее время Родж стал чувствовать себя гораздо хуже. Годы… Годы свое берут. Здоровье, память…
— А при том. — Серый странник задрал морду вверх и замер.
Жители нервно переглянулись, Бобо многозначительно похлопал себя по черепу, показывая, что он думает о сегодняшнем состоянии вожака серых странников. Родж, заметив, что все смотрят только на него, почти рассвирепел:
— На потолок поглядите, медики недогрызенные!
Самое распоследнее в джунглях ругательство возымело свое действие, все как один задрали морды к потолку.
Огромный Пришелец распластался на идеально ровной, освещенной яркими пещерными гнилушками поверхности потолка. Расставленные ноги, раскинутые руки, кудрявая голова. Он был заключен в идеально ровный круг, перечеркнут множеством линий, и все его тело исписано мелкими непонятными знаками.
— Чокнутый! — прошептала Ириза. — Как пить дать, Чокнутый!
— Дура баба, — позволил себе бросить замечание Квар. — У Чокнутого волосы до пупа, и покрепче он. А этот доходяга.
— Все равно похож, — высказала свое мнение Шейла. — Такой же симпатичный.
Все разом посмотрели на нее.
— Ты че, девка? — прежде всего возмутился, конечно, отец. — Белены объелась? Где ж он симпатичный? Чокнутый это…
Квар показал, каким он видит для себя уродца.
— А этот, на потолке, совсем плоский.
Родж еще долго слушал размышления жителей о похожести и непохожести изображения и Чокнутого и никак не мог понять, то ли он чего?то недопонимает, то ли плохо объяснял. В конце концов ему наскучило, и он вмешался в разговор, который уже перешел на нижние части тела:
— Да вы что, совсем ничего не понимаете?
Все снова дружно ответили, что совсем ничего не понимают.
— Да ведь это же элементарно.
— Еще немного, и он на нас набросится, — тихо прошептал орангутанг Квару на ухо. Тот согласно кивнул и на всякий случай зашел за спину медведя.
— Это элементарно до невозможности, тупые вы жители джунглей. Изображение настолько напоминает нашего, вашего Чокнутого, что даже вчера родившейся букашке понятно, что пещера и все, что здесь есть, построено такими же созданиями, как и Чокнутый. А раз это построено, то для чего?то оно должно служить. Даже в джунглях, на что глупые создания барсуки, и те понимают. Раз построено — значит, так и надо. Все очень и очень просто. Те, кто построил пещеру, делали ее…
Родж разошелся не на шутку. Он раскручивал свою мысль с непостижимым упрямством, выискивая в ничего не значащих деталях столько смысла, что даже мудрость пещерного медведя не выдерживала осады. Доводы сыпались один за другим, перемешиваясь с научными и не совсем словами. Когда волк через полчаса закончил и свалился на пол, высунув язык и тяжело дыша, все напряженно молчали.
— Ну… Всем все понятно?
За всех ответил орангутанг. Наверное, потому, что у него из всех присутствующих было самое невкусное мясо.
— Это?то нам все понятно, уважаемый Родж, но вот только… Чокнутый?то для чего?
Волк устало опустил морду на пол и со словами «Не трогайте меня больше» закрыл глаза лапами.
— Да я пошутил, — попробовал оправдаться Альвареза, но, получив пинок от Бобо, обиженно заткнулся.
Несколько минут ушло на то, чтобы убедить волка в том, что его выступление подготовлено в лучших традициях джунглей и в красноречии с ним мог бы сравниться разве что покойный ныне Черри.
— Ладно, — прервал всех Квар. Пожалуй, он один из всех не слишком внимательно слушал волка, а думал о своем, пантерьем. — Послушайте старую пантеру, которая повидала на своем веку немало удивительного. Все, что сказал Родж, не более интересно, чем сказки джунглей. Но меня, как и всех остальных, мучает вопрос: что такого должен сделать Чокнутый, чтобы оправдать твои надежды, Родж? И еще. Ни ты, ни я, ни кто?либо другой по обе стороны великой Большой реки не знает, как работает эта пещера и как пользоваться всеми этими камнями. Или у тебя, вожак, есть особые мысли?