Мил всегда помнил и добро, и зло. И он не испытывал ни малейшего чувства жалости к тому существу, которое некогда было человеком, а теперь превратилось в дурно пахнущее подобие разумного. Но он также никогда не желал своим врагам большего, чем они того заслуживали. Биг сполна поплатился за свои злодеяния. И то, что оставалось в Миле от человека, говорило, что нельзя продлевать и дальше мучения этого существа. Биг находился слишком близко, чтобы не воспользоваться этим. Мил не знал, как расценят его поступок мутанты. Но он не мог больше смотреть на то, что некогда называлось человеком разумным.
— Биг? Биг! Ты слышишь меня? Это я — Мил!
На какое?то короткое мгновение Милу показалось, что лицо Бига ожило, но это только показалось. Тот оставался все таким же безучастным ко всему. Но Милу вдруг показалось, словно губы старика затрепетали и с них слетело только одно слово — «помоги».
Он прыгнул с места. Широкий веер выпущенных когтей издал тонкий свист, и грудь Бига раскрылась своими внутренностями. Биг не издал ни стона, ни крика. И пожалуй, только Мил видел, как губы бывшего врага дрогнули в еле заметной улыбке.
Мил вернулся на свое место и с вызовом посмотрел на мутантов.
— Биг говорил, что люди отличаются от остальных жителей джунглей своим коварством и ненавистью друг к другу. Но нам кажется, что это к тебе не относится. Ты слишком гуманно поступил со своим врагом. Слишком гуманно. Но это был подарок, с которым ты был вправе поступать так, как считал нужным. Уберите мертвого человека.
Пока мутанты тащили за ноги мертвого Бига с вывалившимися наружу кишками, Мил еще раз спросил себя: правильно ли он сделал, что убил Бига? И сам себе же ответил: правильно. Мил не раз убивал людей. Его работа часто вынуждала применять оружие. Но сделать это голыми руками… Кто его осудит, кроме своей совести?
— Я мог бы сделать это и с вами. — Мил никак не мог успокоиться и теперь решил, что достаточно слушал мутантов. Прежде всего он был человеком, который знает себе цену и хочет, чтобы другие тоже это знали. Но его заявление не произвело на трех мутантов никакого впечатления.
— Мы слишком стары, чтобы бояться твоих когтей. К тому же есть два обстоятельства, по которым ты не сделаешь этого.
— Интересно, какие же?
— Твой враг Биг рассказывал нам, что люди любознательны и готовы терпеть любые испытания и невзгоды, лишь бы узнать об окружающем мире как можно больше.
— Это ко мне не относится. Я достаточно знаю мир, чтобы не быть связанным призрачными иллюзиями. А второе обстоятельство?
— А второе обстоятельство пришло вместе с тобой. Те жители джунглей, что сопровождали тебя. Будет весьма жаль, если они умрут в мучениях. Страшных мучениях, позволь заметить. Мы же рассказывали, как долго жил тот, который не хотел говорить.
— Свиньи вы, — угрюмо выдавил из себя Мил.
— Ты бы. Чокнутый, нас свиньями не обзывал. Мы не злопамятны, но иногда тоже можем выйти из себя. Договорились?
Как же, договорились. Но распускать язык сейчас тоже не время. В одном они правы. Пока жители у них в заложниках, я не смогу даже пальцем пошевелить. Можно, конечно, на все плюнуть, но разве справедливо подвести под смерть того же Альварезу? С его дурными манерами и необузданными замашками. Или добряка Бобо. Не говоря уже о Родже и Кваре. Они хотели мне добра, и не их беда, что все так получилось. Разве могу я, пусть и косвенно, причинить боль Иризе, которой я обязан жизнью? А этой глупышке Шейле? И почему, собственно, глупышке? Вполне нормальная пантера. Симпатичная даже.
Мил дернулся. Вот черт. Тут того и гляди живого скушают, а мысли лезут в голову дурные. Пантера как пантера. Зверюга с когтями и длинным хвостом. Теплая и ласковая.
Милу снова пришлось прогонять от себя образ мурлыкающей на его груди Шейлы. Не время думать о молоденьких.
— Ладно. — Для начала Мил решил узнать как можно больше. Всегда существует вероятность, что любое действие, даже самое отрицательное, может быть направлено в сторону справедливости. Чем черт не шутит. Может быть, мутанты способны предложить ему, Милу, весьма положительное дельце. — Ладно. В чем суть дела?
Мутанты довольно закивали, радуясь, что пленник поумнел.
— Ты слышал о Пришельцах, которые построили город на краю пустыни?
— Кто в джунглях не слышал о Пришельцах?
— Дело, которое мы хотим предложить тебе, касается именно их. Да помолчи немного, успеешь наговориться. — Мил возражать не стал и не начал развивать идею о том, что речь, по всей видимости, идет, в конце концов, о его согражданах. — Как тебе, должно быть, известно, жители города уже заражены. Кто?то больше, кто?то меньше, но это так. Они еще не знают об этом прискорбном для себя факте. И пусть остаются в неведении. Все они вскорости нравственно переродятся. Но нам нужны не они. Нам нужно то, что находится внутри города. Несколько раз за последний год мы пытались проникнуть на территорию человеческого поселения, но странные силы, непонятные нам, мешали этому.
И дальше будут мешать. Мил прекрасно знал, что любое поселение в новых колониях обязательно проходит карантин безопасности под силовым колпаком, который мешает проникать в город нежелательным элементам. Вряд ли в городе знали, что на планете существуют мутанты и разумные жители. По крайней мере Мил, готовясь к заданию, ни разу не сталкивался с подобной информацией. Но требование карантина никто не отменял. Стоит себе и стоит. Но что нужно мутантам в городе?