Урок заканчивался, но Дику хотелось разобраться еще с одним вопросом — с тем, как обстоят дела на Старой Земле, покинутой его предками, но, несомненно, существующей где-то на окраине Галактики, в районе Сириуса или Центавра. Он вызвал перечень обитаемых планет, но среди них — поразительное обстоятельство!
— Земли не оказалось. Тут были миры Большой Десятки, полномочные участники ООН, были шестнадцать Независимых Миров, входивших в ООН с правом совещательного голоса, были пять Протекторатов, тридцать четыре Колониальных Мира и почти пятьсот Миров Присутствия; перечислялись даже все восемь Каторжных Планет, начиная с Колымы и кончая Сицилией-3 и каким-то неведомым Дику Тидом. Земли, однако, не было; и на запрос по этому поводу разговорчивый «Демокрит» откликнулся таинственно и кратко: «ДАННЫЕ ОТСУТСТВУЮТ».
На колени Дика упала тень, экран засветился чуть ярче. Он поднял голову. Рядом стоял отец — высокий, светловолосый, в набедренной повязке нуа-то, расшитой силуэтами бегущих оленей и ливнем настигающих их стрел. Такие одеяния носили все в Чимаре, но женщинам больше нравился цветочный узор, изображение плодов или переплетающихся трав и листьев, как на повязке у Чии.
Саймон-старший опустился на пол, скрестив длинные ноги.
— Что-то ты припозднился сегодня. Есть не хочешь? — Сын отрицательно помотал головой. — Ну, а над чем размышляешь?
— Да вот… — Дик в задумчивости оттопырил нижнюю губу, подергал ее пальцами — была у него такая привычка. — Удивляюсь, дад… Удивляюсь, как все случилось…
— Все? Что — все?
Брови Филипа Саймона приподнялись, и Дик поспешил пояснить:
— Я говорю об Эпохе Разъединения, об Исходе и о том, что случилось после.
Когда люди бросили Старую Землю, ушли с нее, забрав свои фабрики и города, машины и книги, животных и птиц и все, что было ценного в прежнем их доме… Адом остался неведомо где, покинутый, заброшенный и позабытый… Почему?
— Тут нет никаких «почему», — откликнулся отец. — С чего ты взял, что Земля забыта?
— Ее нет в перечне. — Дик кивнул на экран, где, завершая список Каторжных Миров, светились две надписи, его запрос и ответ «Демокрита»: «ЗЕМЛЯ, СОВРЕМЕННОЕ СОСТОЯНИЕ» — «ДАННЫЕ ОТСУТСТВУЮТ».
Отец негромко рассмеялся, и Чия, оторвавшись от своей работы, бросила на него вопросительный взгляд — видно, думала, что Дик отмочил какую-то шутку.
— Прости, девочка, — Филип Саймон перешел на тайятский, — мы говорим по-своему, ибо нет у тай и тайя таких слов, чтоб рассказать о мире людей с Правобережья. Я имею в виду — рассказать о том, что спрашивает Две Руки.
Чия поморщилась — как обычно, когда Дика звали дневным именем. Даже отец не должен был этого делать! И потому ответ ее прозвучал с непривычной резкостью.
— Слова, которых нет у нас, просто не нужны! Мужчина-тай может оскорбить врага, может поведать о своей отваге и умениях, а женщина — о любви, и всякий тай и тайя споют песни Тринадцати Ритуалов. Чего же еще, Золотой Голос? Ты думаешь, где больше слов, больше ума? Вовсе нет! — Тут она посмотрела на Дика и после секундной паузы добавила:
— А есть такие вещи, о которых не скажешь словами… и лучше о них не говорить.
Пальцы Чии возобновили свою стремительную пляску, а Саймон-старший хмыкнул и спокойно произнес:
— Я-то с этим готов согласиться, девочка, но большинство двуруких думают иначе. Им нужны особые слова — чтоб объяснить, как устроен мир, как действует этот ящик на коленях Дика, показывающий разные картины, как движется наша железная птица, которая умеет летать без крыльев. Эти слова нужны нам, как оружие воину, который отправился в лес за почетом и славой. Тот, кто их не знает, беззащитен в наших лесах, и хоть его не убьют, он не сыщет в них ни славы, ни почета.
— Почет и славу добывают клинком, а не словами, — сказала Чия.
— И словами тоже, малышка, — отец погладил ее плечико с продолговатой трогательной ложбинкой меж суставами правых рук и повернулся к Дику. — Что же тебя смущает, сын? О Земле и на Земле написано больше, чем во всех Разъединенных Мирах. Земля — наша давняя родина, мир, в котором жили наши предки. Ты можешь прочитать о ней все — о ее истории и географии, о растениях и животных, о населявших ее людях, их языках и обычаях… Дик упрямо мотнул головой.
— Я хочу выяснить, что творится на Земле сейчас. А «Демокрит» играет со мной в молчанку!
Брови Филипа Саймона приподнялись. С минуту он размышлял задумчиво посматривая на сына, потом произнес:
— Так ты хочешь знать, отчего в твоем компьютере лишь исторические сведения о Земле и нет текущей информации? Ее к сожалению, нет ни у кого, сынок. Земля — Закрытый Мир.
— Закрытый? — О таких мирах Дик не слышал и потому насторожился, будто охотничий гепард у крысиной норы. От этого слова — и от того, как произнес его отец, — попахивало некоей загадкой. Возможно, тайной! — Закрытый Мир?, — медленно повторил он, не спуская глаз с невозмутимого лица Саймона-старшего. — Кто же его закрыл, дад? И что это значит — Закрытый Мир?
— Виновники мне не известны, — Филип Саймон пожал плечами. — Может быть, есть сведения в архивах ООН… или других ведомств… Не знаю! А Закрытым Миром, согласно принятой классификации, называют планету, где блокирован канал межзвездной связи. Блокирован трансгрессор, понимаешь? То есть канал был, а затем исчез, потому что…