— Словом, является дьявол нашей праматери среди цветов и лоз и начинает ее искушать насчет спиртного. А был он точь-в-точь как ты — этакая здоровенная длинная кишка, но в черной шкуре, а может, в серой с пятнами и с желтым брюхом, как полагается всякому змею… Ты случайно цвет не запомнил? — Хитро прищурившись, Уокер уставился на питона, но тот, приподняв голову, издал лишь тихий вопросительный свист. — Не запомнил? Ну, ладно… Не устояла, значит, Адамова подружка перед искушением, приготовила чан вина и поднесла Адаму. Выпили они, захмелели с непривычки, разгорячились — а трава в Эдеме была такая мягкая! Вдобавок и одежды на них никакой… Тут их Господь и застукал. Прогневался, сам понимаешь! Проклял и выгнал. И куда, как ты думаешь? Да прямиком в Техас! А Техас — это тебе не Калифорния, там за каждый персик кровью умоешься… Зная о том, Господь сделал Адаму послабление — посулил выполнить пару-тройку просьб, но советовал ими не разбрасываться, а приберечь на крайний случай, когда станет уж совсем невмоготу. С тем он Адама и выгнал; а вслед за Адамом увязался дьявол.
И вот ты представь себе: бредут прародители наши в пустыню, в распроклятую глушь, ковыляют в тоске, позеленевшие с похмелья, а за ними волочится змей и поучает их — да еще с этакой издевкой и превосходством… Особенно прохаживался он насчет оттенка Адамова лица, и так допек беднягу, что тот не выдержал, плюнул и говорит: «Чтоб ты сам позеленел, желтобрюхое отродье!»
Ну, так оно и случилось, по божьему слову и велению, — закончил Дейв Уокер. — Но вот что я тебе скажу: хоть змей позеленел, а с Адамом и его потомством не расстался. И с тех самых пор мы, Адамово племя, боремся с ним и уничтожаем при Первой возможности. Вот так! — Опрокинув бутылку, он выплеснул в рот последние капли.
Прошло минуты три или четыре, и Уокер начал похрапывать. Каа, мудрый старый змей, свернулся в траве; в лучах послеполуденного солнца его спина и хвост отблескивали изумрудными сполохами, а голова, где чешуйки были мельче и тусклее, казалась вырубленной из зеленоватого нефрита. Он, разумеется, был не персонажем библейских легенд, а всего лишь танцующим питоном с Тайяхата; он не искушал женщин, а помогал воинам, обучая их в течение долгих, долгих лет. Но последний из этих воинов, его брат и друг, находился сейчас так далеко, что Каа не мог представить всю огромность разделявшего их пространства, ту безмерную черную пустоту, тот леденящий край, который люди звали космосом. Он тем не менее ощущал, что брату его грозит беда, и это чувство было тревожащим и неприятным: ведь он не мог ни защитить его, ни спасти, ни научить.
Он мог лишь ждать и слушать храп рыжеволосого двурукого.
Он ждал.
Глава 14
Это был разрядник.
Уже прыгнув на сиденье глайдера и врубая полную скорость, Саймон подумал, что замки оказались с секретом. Очевидно, попытка взломать их приводила в действие защитную систему — насколько мощную и эффективную, оставалось пока неясным.
Ясно было одно — тут, на площади перед храмом, он беззащитен, как мышь в пустой комнате. Человек, пусть обладавший его даром, его опытом и реакцией, все же не мог состязаться с электроникой, ибо лазерный луч быстрее пули и стремительней ветра. Почти инстинктивно Саймон прикинул, что стреляли откуда-то снизу и справа, чуть ли не с уровня земли. Но если на башнях тоже стоят разрядники, дело его труба. Оттуда простреливалась вся площадь и улица у подножия холма, а мощный эмиттер бил далеко. Сожгут! Или просверлят дыру величиной с кулак… Правда, глайдер казался довольно прочным и мог защитить от первой атаки.
Машина с гулом ринулась вниз, с башен не стреляли, и Саймон облегченно вздохнул. Сейчас он находился в мертвой зоне; гребень холма защищал его вплоть до подножий божественных статуй. Потом он выедет на прямую и, весьма вероятно, сверху начнут палить… Или все-таки не начнут? Раз не стреляли на площади, значит, на башнях нет ничего опасного… ни лазеров с автоматической наводкой, ни пулеметов… На башнях — нет, а где же есть? Под землей В подвале? В этой конюшне ассенизаторов-крабов?
Саймон сбросил скорость, резко свернул за массивный гранитный постамент Творца Иеговы И оглянулся. Брови его поднялись в изумлении.
Его преследовали четыре многоногие машины, напоминавшие роботов-уборщиков, но более крупные, с овальными ребристыми щитками и парой лазерных боеголовок. Они двигались довольно быстро — пожалуй, с такой же резвостью, как самый мощный глайдер, и сейчас находились на расстоянии метров двести. Саймон уже видел солнечные блики на металлокерамической броне и блеск приподнятых на выдвижных стержнях эмиттеров. Стержни, похожие на усики насекомых, чуть заметно раскачивались, и каждый был увенчан гладким сверкающим цилиндром разрядника с вращавшейся над ним антенной. Вероятно, они излучали какой-то сигнал, так как подбиравшие мусор крабы тут же втягивали ножки, валились на землю и замирали в неподвижности. Один замешкался, и боеголовка на крайней машине, стремительно развернувшись, послала фиолетовый луч.
— Точно в цель, отметил Саймон, вытряхивая из ранца весь наличный арсенал.