ярких и отчетливых прозрений, что никакого сомнения уже не оставалось —
приближается мировая катастрофа.
Она произойдет именно сегодня. Сегодня
весь мир погибнет в огне.
В одном из видений Артуру явились громадные здания из железобетона,
они вспыхивали, как магний, и сгорали быстрей туалетной бумаги. Солнце
заплыло, будто подбитый глаз. Асфальт на тротуарах таял, как масло.
Обугленные и тлеющие трупы как попало валялись в канавах и на крышах домов.
Все вместе складывалось в жуткую картину. И именно сегодня это и должно
произойти.
Артур понял, что срок истекает.
И только тут его осенила мысль о деньгах. Он снял со счета все до
последнего цента. Все четыре тысячи долларов. На лощеную физиономию
вице-президента банка наползло удивленное выражение, и он вежливо
поинтересовался, не стряслось ли чего-нибудь у его клиента. Артур бросил в
ответ что-то односложное, и вице-президент был явно разочарован.
Весь тот день в конторе (конечно же, Артур пошел на службу — ему и в
голову не пришло, что в последний день там можно не появиться) он сидел как
на иголках. Раз за разом отрывая взгляд от стола, все посматривал в окно,
ожидая вот-вот увидеть в небе багряный глянец. Но глянец не появлялся.
Вскоре после обеденного перерыва Артур почувствовал неудержимую
тошноту. Забежав в туалет, он закрылся в одной из кабинок. Потом присел на
крышку унитаза и опустил лицо на ладони.
И явилось ему видение.
Новое видение, довольно смутно связанное с уже виденными картинами
всемирной катастрофы, подобное обрывку какого-то фильма. Артур увидел, как
он заходит в бар.
Снаружи вилась неоновая надпись, что повторялась и в окошке темного
стекла. Вывеска гласила: «НОЧНАЯ ПТАШКА». Артур увидел себя в своем любимом
синем костюме и понял, что все деньги лежат в кармане пиджака.
В баре сидела женщина.
Волосы ее в скудном освещении казались слегка рыжеватыми. Женщина
сидела на высоком табурете у стойки, элегантно скрестив длинные ноги и
приоткрыв кружевной краешек комбинации. Голову она как-то странно склонила
вправо и смотрела вверх — на фонарик над зеркалом. Артур ясно видел темные
глаза и лицо густо накрашенное, — что, впрочем, не скрывало его напряженных
и резких линий. Да, жестковатое лицо даже полные губы его не смягчали.
Женщина тупо глазела на фонарик.
Видение исчезло так же внезапно, как и появилось, — а рот Артура
наполнила скользкая и омерзительная блевотина.
Он резко вскочил и откинул крышку унитаза. Отчаянно стараясь не
испачкаться, проблевался.
А потом вернулся в контору и принялся листать желтые страницы
телефонного справочника. Найдя там раздел «Бары», долго водил пальцем по
колонкам, пока не уткнулся в «Ночную пташку» на углу Моррисона и 58-й
стрит.
Найдя там раздел «Бары», долго водил пальцем по
колонкам, пока не уткнулся в «Ночную пташку» на углу Моррисона и 58-й
стрит.
Затем Артур зашел домой — привести себя в порядок и… надеть синий
костюм.
Женщина была на месте. Длинные ноги элегантно скрещены, краешек
комбинации приоткрыт, голова странно наклонена вправо. Волосы и глаза — в
точности как в видении.
Артур будто заново разыгрывал роль в какой-то до боли знакомой ему
пьесе. Смущенно приблизившись к женщине, он присел на свободный табурет.
— Простите, мисс… вы позволите… можно я закажу вам чего-нибудь
выпить?
Лишь одобрительное «угу» и едва заметный кивок. Будто бы нехотя
женщина дала понять, что заметила присутствие мужчины и что вопрос до нее
дошел. Тогда Артур подозвал затянутого во все черное бармена и пробормотал:
— Пожалуй, я выпил бы имбирного пива. А молодой леди подайте,
пожалуйста… уфф… ну, чего она сама пожелает.
Женщина чуть повела бровью и буркнула:
— Бурбон с содовой, Нед.
Бармен отошел. Пока он не принес заказ, они так и сидели молча.
Потом женщина все же выдавила:
— Спасибо.
Артур кивнул и принялся развозить по стойке лужицу под бокалом.
— Люблю, знаете, имбирное пиво. А вот спиртного я, признаться, никогда
не уважал. Такие дела.
Тут женщина резко повернулась на табурете и уставилась на соседа. И
правда очень привлекательная — даже морщинки не портят.
— Да хрена ли мне с того, любишь ты имбирное пиво или нет? Люби хоть
козлиное молоко! Мне-то что за дело? — Она опять отвернулась.
Артур поспешно забормотал:
— Простите, я вовсе не хотел вас обидеть. Я просто… — Ладно,
проехали.
— Но я же…
— Слышь, Мак, ты по делу? Закинул удочку или нет? Если закинул, то
потопали. Уже поздновато.
И тут, столкнувшись с этим вплотную, Артур вдруг понял, что смертельно
напуган. Слова застревали в горле.
— Я… ну, я это самое…
— А-а, черт, что тут будешь делать! Вот урод. И вечно мне такая
непруха. — Женщина допила бурбон и соскользнула с табурета. По дороге к
дверям огладила мини-юбку.
Артур пришел в отчаяние. Ведь тут его последний шанс! И это так важно
— страшно важно! Резко повернувшись на табурете, он окликнул женщину:
— Мисс…
Та оглянулась.
— Ну чего?
— Знаете, мы могли бы… уфф… можно я вам чего скажу?