друга пассажирами, стремящимися поскорей убраться отсюда. Он попал в
западню.
Полицейский стал рыться в кобуре. Куарло уловил его движение
уголком глаза. Инстинктивно он понял, что делает незнакомец. Он
готовится применить какое-то оружие. Солдат прыгнул в сторону,
поднимая брандельмайер. Полицейский нырнул за колонну как раз в то
мгновение, когда солдат нажимал на спуск.
Тройная нить ярко-голубой энергии выпрыгнула из пасти
брандельмайера. Луч прошел над толпой и аккуратно срезал двухметровый
фрагмент стены, поддерживающей лестницу у выхода.
Ступеньки заскрипели, раздался стон изувеченного металла,
пытающегося удержаться на ненадежной опоре. Полицейский испуганно
огляделся, увидел, как сгибаются под весом эскалатора металлические
опоры, повернул лицо с расширенными от удивления глазами к солдату, и
дважды выстрелил из-за колонны, оглушив всех грохотом выстрела в
замкнутом пространстве.
Вторая пуля угодила солдату чуть выше кисти левой руки.
Брандельмайер выпал из его рук. С изумлением Куарло смотрел на кровь,
растекающуюся по мундиру.
Какой тип оружия применял этот человек в синей одежде? Только не
луч, нет. Ничего похожего он не видел раньше. Луч изжарил бы его на
месте. Какое-то оружие, использующее реактивно-метательную силу… и
оно повредило ему руку. Куарло продолжал тупо смотреть, как из раны на
руке течет кровь.
Полицейский, теперь немного успокоившись, не торопился нападать на
этого человека в странной одежде. Служитель закона осторожно вышел из
своего укрытия, обогнул край платформы, пытаясь подобраться поближе к
Куарло, чтобы всадить в него еще пулю, в случае если тот окажет
сопротивление.
Но солдат продолжал стоять на месте, широко расставив ноги и
разглядывая свою рану, гадая, что же с ним происходит, куда же он
попал. Визг пролетающих поездов приводил его в замешательство, как и
варварская тактика противника.
Полицейский двигался медленно, но не останавливался, в любой
момент ожидая, что солдат сорвется с места и побежит. Однако раненый
оставался на месте, будто врос в камень. Полицейский напряг мышцы и
прыжком преодолел оставшиеся несколько футов.
Он яростно обрушил пистолет на шею Куарло, ударил возле уха.
Солдат медленно повернулся и с изумлением посмотрел на полицейского.
Солдат медленно повернулся и с изумлением посмотрел на полицейского.
Его глаза помутнели, и он упал на платформу.
Когда серый клубящийся туман начал заполнять его сознание, одна
мысль кольнула его: «Он ударил меня. Физический контакт? Я не могу в
это поверить! В какую же историю я влип?»
Света было мало. Тени скользили и колебались, неохотно образуя
что-то плотное.
— Эй, друг? Есть огонек?
Тени плясали перед глазами Куарло, но он знал, что лежит на спине,
глядя вверх. Он повернул голову и медленно сфокусировал взгляд. Стена,
почти у кончика носа. Другая стена, примерно в трех футах, плавала
бесформенным серым пятном. Он неожиданно понял как болит затылок,
медленно пошевелился, покачивая головой, но боль осталась. Тут он
обнаружил, что лежит на твердой металлической поверхности, и попытался
сесть. Боль переместилась выше, вызывая тошноту. На мгновение зрение
опять расфокусировалось.
Потом все встало на свои места, и солдат медленно сел. Он
перекинул ноги через острый край того, что показалось ему мелким
корытом. Это была металлическая койка без матраса, дно которой
выгнулось от веса тел сотен людей, лежавших на ней до Куарло.
Он находился в камере.
— Эй! Я спросил, у тебя нет спичек?
Куарло отвернулся от голой стены и посмотрел за решетку. К
металлическим прутьям прижалось лицо с разбухшим носом. Человек был
маленького роста и в грязных лохмотьях, вонь от которых необычайно
раздражала Куарло. Глаза незнакомца были налиты кровью, а нос
пересекали синие и красные вены. Алкоголь сочился из каждой поры,
превращая нос в ужасный потрескавшийся угреватый пузырь. Куарло понял,
что находится в заключении, по одному виду и запаху заключенного он
понял, что попал не в военную тюрьму. Незнакомец как-то странно
разглядывал его.
— Спички, Чарли? Есть спички? — он пожевал толстыми мокрыми
губами, сжимавшими окурок сигареты. Куарло бессмысленно смотрел на
него, он не мог понять ни единого слова. Тогда незнакомец стал
произносить слова медленно, отчетливо, и все же смысл остался Куарло
непонятным, хотя он знал — нужно ответить.
— Маринес Куарло Клобрегни, пирьт, зихфифвунохтотонин, —
пробормотал солдат заученные слова на одном дыхании.
— За что ты сердишься на меня, приятель? Не я тебя сюда засадил, —
возразил жаждущий спичек. — Я только хотел попросить тебя дать
прикурить. — Он вынул изо рта и показал солдату двухдюймовый окурок. —
За что тебя посадили в изолятор, а не к нам, в общую камеру? — он
указал пальцем через плечо, и Куарло заметил, что в тюрьме находились
и другие заключенные, но они сидели все вместе.
— Ну и ладно, черт с тобой! — пробормотал алкоголик.
Он еще раз ругнулся, повернулся, отошел и уселся с четырьмя
другими пьяницами, как один похожих друг на друга. Развалясь на
скамьях вокруг грубого стола, прикрученного к полу, они продолжали
плевать в потолок.
— Псих, — объявил алкоголик, искавший спички, кивнул лысым черепом