И еще. Даже если бы налет удался, не факт, что я сумел бы найти установки.
Датлайцы могли поддерживать связь с остальными разведчиками, и те, поняв, что произошло, успели бы перепрятать аппаратуру.
В общем, риск влипнуть и засветить свое присутствие, а также навсегда потерять доступ к установкам был слишком велик. И шансы на успех, напротив, ничтожно малы.
Вот и сидел я на диване перед сканером, смотрел на экран, косил взглядом на радиокомплекс и ругался сквозь зубы. Близок локоток, а не укусишь!
Эх, были бы мои парни здесь!.. Хрен бы кто ушел. Но их нет, и когда они появятся, не знает никто. Видимо, Битрая зашел в тупик и не может ничего придумать. А значит, я еще долго буду в автономном плавании, и рассчитывать в противостоянии с датлайцами надо только на себя…
Когда метки отошли друг от друга на приличное расстояние, я отключил сканер и поставил его на подзарядку. Потом взял пульт со столика и включил телевизор. На экране средних размеров начало медленно проступать изображение.
Разложив на столике принадлежности для чистки оружия, я вытащил из кобуры пистолет и приступил к разборке, кося одним глазом на экран и слушая диктора.
И еще три недели долой. Два десятка дней, полные забот, дел, проблем и обыденностей. И ожидания. Увы, напрасного…
От парней никаких вестей. Видимо, Битрая зашел в тупик со своими изысканиями. Или проблема оказалась не по плечу гению науки. И такое бывает. Не сказать, чтобы я как-то особенно унывал, но на душе свербило. Неизвестность — худшее из состояний. Что впереди, когда закончится невольная командировка?..
К хорошему, как и к плохому, человек привыкает быстро. Привык и я. Тем более не в первый раз. И перестал каждое утро ждать появления друзей. Нет — значит будут позже. Потерпим.
К тому же вынужденное заточение в этом мире скрашивала очаровательная особа по имени Милена. Сия девица, милостиво приняв ухаживания настойчивого кавалера, позволила сперва встречаться, ужинать, проводить время вместе. А потом позволила все остальное. Правда «остальное» я ждал две недели, зато мое терпение было вознаграждено сполна.
Мне досталась нетронутая девица, стыдливая и неумелая… поначалу. Потом она распробовала это дело и стала быстро наверстывать упущенное.
К собственному и немалому удивлению, секс не стал вершиной наших отношений. И помимо него нам было что делать вместе. Ну, то, что ее тянуло ко мне, это понятно — кавалер, первый мужчина и все такое прочее. Но ведь и меня тянуло к ней. Да, тело изумительное, внешность сногсшибательная, однако, кроме внешних данных, у нее было много иных достоинств.
Словом, мы поладили. Мало того, мы подружились. И я с еще большим удивлением почувствовал, что мое отношение к Милене можно, пусть и с некоторой натяжкой, назвать влюбленностью. В отличие от прежних времен это не вызывало ни саркастической ухмылки, ни недоумения.
Милена иногда ночевала у меня, несколько раз приглашала к себе. И в общем-то была вполне довольна отношениями.
Наш внезапный и бурный роман протекал на фоне далеко не спокойных событий.
Республика продолжала воевать на всех фронтах. Враг не сдавался, стоял до последнего, и чтобы сломить его сопротивление, требовалось много сил и средств.
Магистраль продолжали строить ударными темпами. Одновременно восстанавливая и ремонтируя железнодорожные пути и прокладывая нефте- и газопроводы. Бригады работали чуть ли не круглосуточно, но иногда работы замедлялись. Подводили поставщики, не привозившие вовремя материалы, комплектующие, оборудование и технику.
Тем временем штаб южного направления посылал в Самак новые отряды волонтеров, собранные едва ли не со всей республики.
Наспех обученные, зачастую одетые кто во что горазд, недостаточно вооруженные, они сразу вступали в дело. Занимали указанные поселки, деревни и села, строили временные опорные пункты и приступали к охране и патрулированию выделенного участка. Такими сборными отрядами уже перекрыли часть южного, юго-западное и западное направления. Они прикрывали и Самак, и строительство.
Конечно, какой-то эффект такая мера имела, но, по большому счету, это был вынужденный шаг. У республики просто не хватало людей и средств, чтобы направить сюда регулярные, хорошо обученные и опытные части. Их едва хватало на основных фронтах. Вот и закрывали южные рубежи наемники, которые были таковыми только по названию.
Настоящие наемники как раз им противостояли. Боевые группы каганата проникали сквозь решето постов и гарнизонов, совершали диверсии, убивая людей, уничтожая технику. Но чаще просто вели разведку.
Это было плохим симптомом. Лучше бы просто нападали. А так видно, что их действия — преддверия неких событий. Понятно каких…
— … Части республиканской армии после упорных боев захватили город Прокопьевск! — вдруг выдал диктор телевидения. — Это позволило замкнуть кольцо окружения войск Алтайского анклава и разрозненных отрядов хана Эдыгея. Однако продолжение наступления с целью окончательного разгрома противника сейчас невозможно. Войска понесли значительные потери в людях и технике. Поэтому командованием отдан приказ о переходе к обороне…