Этого я себе тоже представить не мог. Однако иного выхода нет. Надо решать. Вернее — решаться. На размышление — шесть-семь дней. И лучше не затягивать.
С этими нерадостными мыслями, с мрачным настроением я и шел к коттеджу Милены. Даже не зная, что буду говорить. И надо ли вообще что-то говорить сейчас…
Я подошел к коттеджу со стороны сада. Прошел между деревьями, встал метрах в десяти перед ее окном. И… увидел Милену. Она сидела на стуле, положив руки на подоконник, и смотрела вдаль. Увидев меня, едва заметно улыбнулась.
— Привет.
— Здравствуй, Милена. Что грустишь? Сон плохой приснился или просто не знаешь, что делать?
— Угадал. Сон. Только не плохой. Я не могу его вспомнить.
— Сон?
Милена сняла руки с подоконника, вздохнула. Посмотрела на меня таким взглядом, словно думала, стоит ли мне говорить или нет. Потом, видимо, решила, что хуже не будет.
— Понимаешь… вижу фотографию. Цветную… на ней я. Почему-то в военной форме, с карабином на плече. Довольная, улыбаюсь… А рядом стоит парень. Я вижу его всего… кроме головы. Вижу джинсы, черную футболку, ветровку. Руки вижу. Одна на ремне, вторая обнимает меня за талию.
Милена вздохнула, чуть наморщила лоб.
— Второй раз не могу разглядеть его лицо. Чувствую, что он тоже улыбается… вот и злюсь, что не вижу…
Я стиснул зубы, чтобы не ляпнуть лишнего. И вообще не проявить каких-то чувств. Смотрел на Милену и успокаивал себя.
… Эта фотография лежала у меня среди вещей. Снимал нас фотограф редакции возле моего джипа во дворе дома. Милена тогда только приехала из пригорода. Так и встала рядом со мной — в форме, карабин на плече… Перед тем, как фотограф нажал на кнопку, сказала, что не снималась уже полгода. И что этот снимок поставит у подушки. На память…
И вот снимок уцелел, а память отказала… Черт возьми, и каково мне все это слышать?!.
— Может, еще вспомнишь… — осторожно произнес я.
— Может быть. Мне пора на процедуры. Последний раз схожу. Послезавтра меня вписывают.
— Это хорошо. Увидимся еще сегодня?
— Вечером. Пока.
Я осторожно отступил назад, махнул рукой и пошел к себе в каморку. Проверив показания приборов и оставив запись в журнале дежурства, вызвал базу в Самаке, запросил связь и через пять минут перешел туда.
Надо было сворачивать базу. Держать ее здесь больше не имело смысла. Контакт с Годианом буду поддерживать с помощью портативной установки. Сам. Судя по всему, недолго…
— … Шесть сбоев связи за последние двое суток. Время обрыва — от семнадцати секунд до двадцати двух минут. Восстановление происходило само. Объяснить это влиянием кого-либо из враждующих сторон невозможно. Это внешняя причина. Какая — не знаю.
Битрая кашлянул и добавил:
— Надо заканчивать работу в секторе. Пока не произошел полный сбой. Пора заканчивать…
— Еще десять миров проверены, аппаратура установлена. Осталось не больше тридцати. Где-то среди них мир с колонией Анкивара. Но мы найдем его быстро. Работы на неделю от силы. Достала нервотрепка, но ничего, потерпим. А потом надо заканчивать прыжки по Вселенной. Нас ждет мирная жизнь, семьи. Нас ждет Португалия. Пора заканчивать, Артур…
Это говорили парни…
— Три месяца в состоянии полной боевой готовности. Три месяца постоянного перенапряжения. Нервы на пределе. Даже у вас. Даже ваши железные, измененные организмы не в состоянии испытывать такие нагрузки слишком долго. Скоро наступит истощение. А затем и срыв. Как он будет выглядеть, не знаю. От полной апатии ко всему до неконтролируемого взрыва эмоций.
— На нашей планете шли долгие войны. По нескольку лет. Люди воевали год, два, три. А потом жили вполне нормально. Заводили семьи, растили детей, строили дома…
— Да. Это верно. Но воевали они все же не каждый день, а с перерывами, причем иногда довольно длительными. Ранения, отдых, подготовка… И потом, воевали они в знакомой обстановке. На своей планете. А вы за эти месяцы излазили черт знает сколько миров. Разные цивилизации, разные эпохи, разные люди, обычаи, нравы. Вы не спятили только потому, что ваш мозг расширил рамки своего восприятия, принял новую информацию. Но и его ресурсы не бесконечны. Пора заканчивать работу и возвращаться к мирной жизни. Пора заканчивать…
Это уже Новистра. С его мягким голосом, вескими доводами и взглядом доброго детского доктора. Которому хочется верить…
Сговорились они, что ли, или просто мыслили в унисон?.. В любом случае настрой друзей, товарищей по работе, коллег был ясен. И что важно — этот настрой совпадал с моим. Но надо мной довлело одно обстоятельство. То самое, которое вспоминало свои сны и печально смотрело в окно. Насколько оно, вернее, она важна для меня? И стоит ли дальше испытывать судьбу?
На поиск ответа у меня ушло несколько дней. Хотя… столько времени мне не надо. Судя по всему, я все для себя решил. Осталось только сделать последний шаг…
Перед переходом на Землю-4 меня отозвал Марк. Увел в угол помещения, подальше от техников, колдовавших у установки, положил руку на плечо.
— Артур! Действительно, пора принимать решение. Но если ты не готов к этому — не спеши. Подумай. Если надо, мы подождем. Ты наш друг, и мы всегда поможем тебе. Только не сделай ошибки. Не делай того, о чем потом пожалеешь