— Где ты их нагнал?
— На опушке рощи.
— Живые есть?
— Двое погибли сразу, третий скончался от ран.
Ефрейтор кивнул. На лице не отразилось никаких эмоций. Наверное, другого услышать и не ожидал.
Провел рукой по крылу джипа, на котором были две крохотные дырки от осколков. Глянул на разбитое стекло.
— Хороша машина.
— Да. Трофей.
Это я добавил, чтобы сразу расставить все точки. Ситуация с личным транспортом в республике была аховая, большинство машин выкуплены властями или взяты в аренду. Так что такая же участь могла постигнуть и «алдан».
Но волшебное слово «трофей» несколько меняло ситуацию. Трофеи отнимать не принято. Этот древний обычай свято соблюдали все армии мира, как и все правительства. Поэтому джип отнять или купить у меня никто не мог. И опять ефрейтор кивнул.
— На задке другие трофеи, — добавил я. — Два «типкова», ППТ, гранаты. Карабины берите себе, а ППТ я увезу.
— Спасибо, возьмем. У нас с карабинами туго. — Неверов махнул одному из бойцов, и тот взял с заднего сиденья оружие и гранаты.
— «Кунгур» мы разгрузили. Можете выезжать.
— Так и сделаем. Время много потеряли. Меня в городе ждут.
Ефрейтор пожал мне руку.
— Ждем с грузами.
— Обязательно.
Через десять минут две машины выехали из поселка и взяли курс на Самак…
9
Голыбин слушал меня с окаменевшим лицом. Информация о действиях разведгрупп каганата, об их появлении в непосредственной близости от зоны безопасности Самака произвела на него неприятное впечатление. Не меньше эмоций вызвал факт моего участия в схватке и ее результаты. Судя по опешившему виду, начальник управления не ожидал от меня такой прыти.
Когда я закончил, он пару минут молча смотрел на карту, постукивал карандашом по столешнице и сердито сопел. Потом бросил карандаш и поднял голову.
— Мы не успеваем! Ни закрыть границу, ни накопить сил для надежной обороны. Ни людей, ни техники… Батальон полностью занят охраной города и Южного направления. Прибывшая рота будет посажена в опорные пункты. Отряды самообороны… Мы их уже видели. Если каганат вздумает усилить давление, мы просто не удержим их.
Я слушал молча. И думал, что, если прогноз шефа оправдается, кое-какие мои планы пойдут псу под хвост. Впрочем… это еще не смертельно.
Голыбин наконец отошел от новостей, посмотрел на часы и сказал:
— На сегодня все. Отдыхай. Завтра к восьми — здесь. С будущей недели начнем плановое снабжение опорных пунктов, строительных бригад и баз отрядов самообороны. А пока придется еще поездить по другим заданиям… Да, — вспомнил он вдруг, когда я уже подходил к двери, — что решил с джипом?
— Оставляю себе. В мастерской помогут кое-что переделать, подлатать. А мотоцикл верну.
— Ну-ну… Комендатура может прицепиться. Потребует сдать в автопарк.
— Это трофей, — довольно жестко сказал я, глядя в глаза Голыбину. — Если комендатура хочет скандала, пусть попробует отнять. Сдам по частям…
Начальник управления кивнул, невесело усмехнулся:
— А ты не так прост, как показалось сначала. Почему только не захотел идти на службу?
Я выдержал его взгляд, немного подумав, отбросил прежнюю роль и ответил вполне откровенно:
— Вам не приходило в голову, что у кого-то могут быть свои интересы? Далекие от интересов властей. Они не противоречат им, а просто… другие.
Голыбин, надо отдать должное, сразу просек ситуацию. Что-то спрашивать или выяснять не стал. Понимающе покивал и сказал:
— Я поговорю с комендантом. Он сам воевал, так что право на трофеи признает. Думаю, проблем не будет.
— Благодарю.
Пять часов дня. Все на работе. И кто работает вахтовы методом, и кто — по стандартному графику. Но таких немного. В Самаке, как и в других городах республики, принят двух-, а то и трехсменный график работы на большинстве предприятий. Роскошь жить по довоенному распорядку республика позволить себе не может.
Все работают, и только я уже отдыхаю. Впрочем, это только так называется — отдыхаю. На самом деле впереди еще уйма дел. И все надо сделать сегодня. Или до завтрашнего утра.
«Алдан» я отогнал в гараж. Михалыч и другие механики удивленно рассматривали машину и качали головами, слушая скупой рассказ о том, как достался мне этот трофей.
Рука старого мастера погладила крыло джипа, передок, пальцы трогали острые края дырок.
— Залатаем. И покрасим, никто не заметит.
Он хлопнул по спинке сиденья, посмотрел на меня.
— Хорошая машина. Делали для армии и поставляли для свободной продажи. На таких охотники любили ездить. Проходимость приличная, устойчивость. И «жрет» немного.
— Долго с ним возиться?
— Пару дней. Заодно движок посмотрим. Слушай, а не отнимут его у тебя?
— Нет, — улыбнулся я. — Этот трофей я никому не отдам.
— Оно и верно. Такую машину грех отдавать. Приходи в пятницу. Будет готова.
— Отлично! Тогда и мотоцикл привезу. Благодарю, Михалыч, за «югор». Выручил он меня сегодня.
Усталые глаза старого мастера озарились радостью. Искренняя похвала всегда приятна человеку.
Оставив свой трофей в надежных руках, я на мотоцикле поехал домой.
Вот жизнь пошла — пожрать некогда! Утром, когда ждал машины, успел в столовой перекусить, а днем в дороге схрумкал яблоко. И все. Нет, с голоду не умираю, но мой измененный организм иногда требует более полного рациона. Особенно мяса.