Предел невозможного

Опять логика хромает, но указывать на это не стоит.

Я уложил ее себе на колени, нагнулся и поцеловал в губы. Это лучший ответ на все претензии. Самый понятный и приятный.

— М-м-м… Ты сегодня останешься у меня. — Милена на миг оторвала свои губы от моих и мечтательно закатила глаза. — Я беру тебя в плен.

— Слушаю и повинуюсь, о захватчица!

Бросил взгляд за окно и про себя вздохнул. Проклятая непогода! Она мешает все планы и переносит сроки операции. Как же не вовремя! И как же хорошо, что я сегодня свободен отдел. Уйти сейчас от Милены я бы не смог. Впервые личные сиюминутные интересы взяли верх над делом.

И впервые я это допустил, причем вполне спокойно. Что-то меняется во мне. И не только мутация в этом виновата. Не только…

Мое недовольство погодными условиями было бы гораздо больше, знай я, что ливень и ураганный ветер будут властвовать здесь почти целую неделю.

Не только…

Мое недовольство погодными условиями было бы гораздо больше, знай я, что ливень и ураганный ветер будут властвовать здесь почти целую неделю.

Шесть дней подряд иссиня-черные тучи висели над городом и окрестностями. Шесть дней землю заливало потоками воды. Тяжелые мощные струи ливня превращали грунтовые дороги в вязкую жижу, сбивали листву с деревьев и кустарников, вбивали траву в землю.

Шквальный ветер сносил молодые деревца и старые, полусгнившие гиганты. Валил платки и ветхие строения. Он намертво приковал к земле самолеты и вертолеты.

Это было буйство настоящего тропического ливня, скрещенного с ураганом. Из-за природного катаклизма была парализована активная жизнь города. И полностью прекратились боевые действия.

Ни одна из сторон не могла проводить даже небольших операций на передовой или в тылу. Дороги исчезли, вместо них возникли относительно ровные полоски топи. Асфальтированные шоссе опустели, никто не рисковал пускать по ним транспорт под угрозой его сноса ветром. Да и доехать из пункта А в пункт Б стало практически невозможно. Подвоз припасов и солдат прекратился.

Авиация была бессильна — все вертолеты и самолеты завезли в ангары до лучших времен. Железнодорожный транспорт тоже встал — оползни и осыпи путей наглухо перекрыли движение.

Солдаты покинули окопы и перебрались в наспех оборудованные блиндажи. Редкие часовые занимали свои посты, предварительно натянув плащ-палатки, и сидели там, практически не высовывая носа.

В этой ситуации в выигрышном положении оказалась республика. Она успела практически полностью перебросить две пехотные бригады и танковый батальон к Самаку. Отстали некоторые тыловые подразделения, но это не создавало каких-то серьезных проблем.

Каганату было хуже. Коммуникации растянуты, снабжение фронта под угрозой, сил и средств держать группировку на подступах к Самаку не хватало. Противник начал отвод войск. Это было сопряжено с большими проблемами по организации перевозки, сохранению личного состава, техники и материального имущества. Плюс один — республиканские силы не могли осуществить преследование противника.

Затишье на фронте и в городе давало мне отличный шанс провернуть свою операцию без опасения быть застигнутым врасплох местными неурядицами и случайностями. Но не тут-то было.

Непогода охватила не только Самак и соседние регионы, но всю центральную южную часть некогда единого государства. Орду-улемский каганат тоже попал под небесную раздачу. И тоже впал в «спячку», вызванную ограниченными возможностями передвижения.

Разумеется, и датлайская разведка сидела на месте. Причем сидела в логове. Отлично оборудованном, скрытом от посторонних глаз, защищенным, надо полагать, не хуже иных воинских частей.

Так что лезть туда в гордом одиночестве, не зная ни планировки объекта, ни сил и вооружения врага, ни расположения постов, было бы явным самоубийством.

Близок локоток, а не укусишь! Я знал, где враг, где он держит установку, но ничего не мог поделать. И от чувства собственного бессилия иногда возникало желание сорвать на ком-нибудь злость. К счастью, подходящих объектов рядом не было. А те, что были, — вызывали совсем иные чувства!

Эти шесть дней мы провели с Миленой вместе. Почти круглые сутки. Если, спали, разговаривали, занимались домашними делами, любили друг друга. Особенно любили…

Ненастная неделя, отняв у меня шанс завершить операцию, подарила взамен любимую девушку. Да, теперь уж точно любимую! Без всяких «может быть» и «вероятно».

Мы сблизились окончательно. Разговоры, споры, смех, молчание, секс… Это сроднило нас, приклеило друг к другу.

Разговоры, споры, смех, молчание, секс… Это сроднило нас, приклеило друг к другу. Помогло миновать последние шероховатости и недомолвки.

Мы были разными людьми. И по характеру, и по темпераменту. Но это не мешало нам иметь много общих точек зрения на разные проблемы и вопросы. И уметь находить золотую середину при спорах. При всем расхождении мы научились смотреть в одну сторону, а не только друг на друга.

Не виси надо мной дамокловым мечом факт обрыва связи, не будь на этой планете датлайской разведки, я бы мог сказать с полной уверенностью — да, я счастлив!

Милена — игривый котенок с характером пантеры, умом и рассудительностью тридцатилетней женщины, красотой и обаянием богини. Грустная, веселая, задорная, сердитая, вредная, колючая, добрая, нежная. Каждый ее облик был мне по нраву, по душе. Я радовался ее присутствию вне зависимости от настроения и состояния.

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202