Он прервал сам себя, покосился на меня с подозрением:
— Но я что-то не вижу, чтобы мой рассказ тебя очень удивил.
Я кивнул:
— Не удивляет — потому что, во-первых, второе вытекает из первого: откуда сырье и люди? Скорее всего, с захваченных кораблей. Заводы? Ну, если они смогли перебросить свою фирму, то почему же не прихватить и какие-нибудь сопутствующие предприятия?
— Да просто потому, что у «ХроноТСинуса» их никогда не было! Они если и производили, то лишь кваркотронику, связанную с ВВ. Даже сами установки, кроме них, теперь делают и другие фирмы — по их лицензиям. И к тому же они всю свою инфраструктуру оставили здесь, корпуса, как я уже тебе сказал, ни на каких кораблях не перетащишь, их надо строить на месте. Так что если даже они увезли с собой чертову уйму рабочих, то все равно на такое строительство понадобились бы годы. А тут — пара месяцев. Ну а почему еще ты решил не удивляться?
— Потому что ты говорил о пиратстве, исчезновении людей в процессе ВВ-переброски, о неизвестно откуда взявшихся кораблях — а вот мне пришлось уже столкнуться и с тем, и, пожалуй, с другим.
— Ну-ка, дай волю языку…
Я рассказал ему о моих приключениях. Слушая меня, Иванос хмурился все больше. Потом медленно проговорил:
— И это был «Ярослав»? Ты уверен?
— Как в том, что вижу тебя.
— Ты становишься важнейшим свидетелем — хотя бы потому, что тебе единственному удалось увидеть пирата — и вернуться живым и здоровым. Вообще вернуться.
Я покачал головой:
— Думаю, ты слишком низко меня ценишь. Таких, как я, свидетелей есть еще пять — экипаж «Стрижа», на котором я летел. А я могу рассчитывать на роль и посложнее. Причем — независимо от мнения твоей конторы.
Иванос усмехнулся:
— Не станем ссориться раньше времени, это всегда успеется.
Иванос усмехнулся:
— Не станем ссориться раньше времени, это всегда успеется. Но, раз уж ты сейчас здесь, а ту пятерку надо еще найти и доставить, ответь хотя бы на такой вопрос: что это за корабль? Написать «Ярослав» можно на какой угодно посудине…
Конечно, спрашивал он не случайно.
— Ты ведь знаешь: во флотских делах я не специалист…
— Ну ладно, ладно!
— Это крейсер первого класса. Четыре носовых топ-дистанта, предполагаю, что и кормовых столько же. Дальше: пояс из шестнадцати контейнеров — похоже, ракеты автономного действия; как я понимаю — на случай, если противник снабжен зеркальной защитой. Теперь еще…
Иванос только кивал, пока я выцеживал информацию из мика; я и сам не подозревал, что мне удалось так много увидеть в те краткие секунды. Когда я выложил ему все, что имел за душой, он сказал:
— Ты говоришь, тексты с крейсера были анонимными?
— Да, конечно. Но зацепка для опознания все же есть.
— Интересно. Какая же?
— Ты помнишь, конечно, что в каждом случае выхода на связь корабельный передатчик в начале и в конце текста автоматически ставит свою метку, заключающую в себе и название, и бортовой номер. Чтобы этого не произошло, его надо отключить, но об этом знает и может сделать только специалист по военной связи. А там, возможно, специалиста и не было. Или же — он был, но решил метку сохранить. А поскольку «Стриж» сейчас на Теллусе и его команда тоже, то вряд ли для вас составит проблему получить и изучить записи текстов с крейсера.
— Хороший совет. Спасибо. Ну а по-твоему — чьим может быть этот корсар?
У меня не было желания огорчать его, но дело оставалось главным.
— Я думаю, что это действительно флагманский корабль нашей эскадры, Ива. Если только на Армаге все крейсеры этого класса налицо. Потому что только у этих двух миров такой класс вообще имеется.
Генерал хмуро кивнул. И развил мою мысль:
— А если это наш корабль и эскадра находилась возле Улара, значит — это их рук дело. А?
— По логике — так. Я уверен, что на «Ярославе» не было нашего экипажа. Во-первых, потому, что профессионалы не дали бы «Стрижу» ускользнуть: времени для задержания было с лихвой. И во-вторых, будь у них такая возможность, тексты подписали бы именем капитана, но для этого нужно знать капитанский кодовый номер, а похоже, он им неизвестен.
— Даже не капитанский, а адмиральский: «Ярослав» — флагман. Но каким способом можно захватить целую эскадру, вполне боеспособную, даже не повредив кораблей? И к тому же — так молниеносно, что они не успели сообщить о происходившем — или еще только угрожавшем — ни слова, ни звука никому на свете: ни своему командованию, ни… да кому угодно!
Я кивнул… Потому что всем — и мне в том числе — было прекрасно известно: ХТС являлась крупнейшей и единственной частной ВВ-системой, держателем всех, или почти всех, патентов, и так далее. Но еще в пору становления ВВ-связи право безвозмездного и бессрочного пользования патентами было передано Федерации, что же касается ВВ-транспорта, то он, хотя об этом говорить не любят, вырос из союза с военной промышленностью, в основе своей принадлежавшей государству. Так что помимо общегражданских ВВ-систем, принадлежавших ХТС, существовали еще и федеральная правительственная, и федеральная военная ВВ-структуры, не говоря уже о локальных ВВ-сетях отдельных миров.
Поэтому отключить эскадру от связи с Федерацией Улар никак не мог — во всяком случае, насколько это было нам известно. Разве что какой-то из тайных экспериментов дал корпорации новые возможности в таких делах?
— Да, — согласился я. — Как и что могло помешать их выходу на связь?