[464] Наиболее злостным из всех обвинителей рабочих является упомянутый в тексте анонимный автор «An Essay on Trade and Commerce: containing Observations on Taxes etc.». London, 1770. Ещё раньше он выступил таковым в своём сочинении «Considerations on Taxes». London, 1765. Сюда же следует отнести и Артура Юту, этого Полония, невообразимого болтуна в статистике. Среди защитников рабочих выделяются: Джейкоб Вандерлинт в «Money answers all Things». London, 1734; пастор Натаниел Форстер, доктор богословия, в «An Enquiry into the Causes of the Present High Price of Provisions». London, 1767; д?р Прайс и особенно Послтуэйт — как в приложении к его «Universal Dictionary of Trade and Commerce», так и в «Great Britain's Commercial Interest explained and improved», 2nd edit. London, 1759. Самые факты констатируют многие другие авторы того времени, между прочим Джозая Такер.
[465] Postlethwayt. Там же. «First Preliminary Discourse», p.
14.
[466] «An Essay on Trade and Commerce etc.». London, 1770, Сам автор на стр. 96 рассказывает, в чём заключалось уже в 1770 г. «счастье» английских сельскохозяйственных рабочих. «Их рабочая сила («their working powers») всегда напряжена до крайности («on the stretch»); они не могли бы ни жить хуже, чем живут («they cannot live cheaper than they do»), ни работать тяжелее («nor work harder»)».
[467] Протестантизм играет важную роль в генезисе капитала уже потому, что он превращает почти все традиционные праздничные дни в рабочие дни.
[468] «An Essay on Trade and Commerce etc.». London, 1770, p. 41, 15, 96, 97, 55, 56, 57.
[469] Там же, стр. 69. Ещё в 1734 г. Джейкоб Вандерлинт разъяснил, что тайна всех жалоб капиталистов на леность рабочих просто?напросто заключается в том, что они хотели бы получить за прежнюю заработную плату 6 рабочих дней вместо четырёх.
[470] Там же, стр. 242-243: «Такой идеальный работный дом следует сделать «домом ужаса», а не приютом для бедных, где они получают обильную пищу, тёплую и приличную одежду и где весьма мало работают».
[471] Там же [стр. 260]. «Французы», — говорит автор, — «смеются над нашими восторженными идеями о свободе» (там же, стр. 78).
[472] «Они возражали особенно против работы, продолжающейся более 12 часов в день, потому что закон, устанавливающий такой рабочий день, есть единственное благо, которое осталось им от законодательства республики» («Reports of Insp. of Fact. 31st Octob. 1855», p. 80). Французский закон 5 сентября 1850 г. о двенадцатичасовом рабочем дне, это изменённое на буржуазный лад издание декрета временного правительства от 2 марта 1848 г., распространяет своё действие на все мастерские без различия. До этого закона рабочий день во Франции был неограничен. Его продолжительность на фабриках равнялась 14, 15 и более часам. См. «Des classes ouvrieres en France, pendant l'ann e 1848». Par M. Blanqui. Г?ну Бланки, — экономисту, а не революционеру, — было поручено правительством произвести обследование положения рабочих.
[473] И в деле регулирования рабочего дня Бельгия зарекомендовала себя образцовым буржуазным государством. Лорд Хауард де Уолден, английский посланник в Брюсселе, сообщает английскому министерству иностранных дел от 12 мая 1862 года: «Министр Рожье заявил мне, что детский труд никак не ограничивается ни общим законом, ни местными постановлениями; что правительство в течение последних трёх лет на каждом заседании было занято мыслью представить палатам законопроект по этому вопросу, но всегда встречало непреодолимое препятствие в эгоистическом страхе перед всяким законодательством, которое противоречит принципу полной свободы труда!»
[474] «Несомненно, большого сожаления заслуживает тот факт, что какой бы то ни было класс людей должен убиваться на работе по 12 часов ежедневно.
Если присовокупить сюда время, употребляемое на еду и на то, чтобы пройти до мастерской и обратно, то получится в действительности 14 из 24 часов в сутки. Я надеюсь, что, не говоря уже о здоровье, никто не станет отрицать, что с моральной точки зрения такое полное поглощение времени трудящихся классов, непрерывно совершающееся начиная с раннего 13?летнего возраста, а в «свободных» отраслях промышленности и с ещё более раннего возраста, чрезвычайно вредно и представляет собой ужасное зло… В интересах общественной нравственности, в целях воспитания здорового населения, для того чтобы обеспечить большинству народа возможность разумного наслаждения жизнью, необходимо настаивать на том, чтобы во всех отраслях промышленности часть каждого рабочего дня оставалась для отдыха и досуга» (Леонард Хорнер в «Reports of Insp. of Fact. for 31st December 1841»).
[475] См. «Judgement of Mr. J. H. Otway, Belfast, Hilary Sessions, County Antrim 1860».
[476] Весьма характерным для режима Луи?Филиппа, короля буржуа, является то обстоятельство, что единственный изданный при нём фабричный закон 22 марта 1841 г. никогда не был проведён в жизнь. Да и этот?то закон касается только детского труда. Он устанавливает восемь часов труда для детей 8-12?летнего возраста, двенадцать часов для детей 12-16 лет и т. д., причём делает многочисленные исключения, допускающие ночной труд даже для восьмилетних детей. Наблюдение за применением этого закона и принуждение к его выполнению было предоставлено доброй воле «amis du commerce» [ «друзей торговли»], — и это в стране, где каждая мышь находится в ведении полиции. Только с 1853 г. в одном?единственном департаменте, в департаменте Нор, учреждается оплачиваемая должность правительственного инспектора. Не менее характерным для развития французского общества является вообще то обстоятельство, что закон Луи?Филиппа до революции 1848 г. оставался единственным законом в этой области, хотя французская законодательная фабрика опутывает своей сетью все стороны жизни!