«Хотя я», — говорит фабричный инспектор Редгрейв, — «привёл действительные заработки рабочих на многих фабриках, но не следует думать, что они еженедельно получают эту сумму.
«Хотя я», — говорит фабричный инспектор Редгрейв, — «привёл действительные заработки рабочих на многих фабриках, но не следует думать, что они еженедельно получают эту сумму. Положение рабочих подвергается величайшим колебаниям вследствие постоянного экспериментирования («experimentalizing») фабрикантов… Их заработки повышаются и понижаются в зависимости от качества хлопковой смеси: то они на 15 % уступают прежним заработкам, то в следующую или во вторую неделю падают на 50-60 %».[844]
Эти эксперименты производились не только за счёт жизненных средств рабочих. Рабочие должны были расплачиваться всеми своими пятью чувствами.
«Люди, занятые очисткой хлопка, сообщали мне, что невыносимый запах доводит их до обморочного состояния… Занятым в сортировочных, трепальных и чесальных отделах образующиеся пыль и грязь набиваются в рот, в нос, глаза и уши, вызывая кашель и одышку. Из?за короткости волокна к пряже при шлихтовании добавляется большое количество разных веществ, а именно всяческие суррогаты вместо муки, применявшейся раньше. Отсюда тошнота и диспепсия у ткачей. Распространён бронхит, вызываемый пылью, равно как и воспаление горла; распространены также болезни кожи вследствие раздражения её от грязи, содержащейся в сурате».
С другой стороны, заменители муки, поскольку они увеличивают вес пряжи, были для господ фабрикантов настоящей сумкой Фортуната. Благодаря этим заменителям «15 ф. сырого материала, превращённые в пряжу, весили 20 фунтов».[845] В отчёте фабричных инспекторов от 30 апреля 1864 г. мы читаем:
лопка и 23/4 ф. шлихты. В другой 5¼?фунтовой ткани заключаются два фунта шлихты. Это — обыкновенная рубашечная ткань для экспорта. В иные сорта иногда прибавляют 50 % шлихты, так что фабриканты могли бы похвалиться и действительно хвалятся тем, что они обогащаются, продавая ткани дешевле, чем номинально стоит заключающаяся в них пряжа».[846]
Но рабочим приходилось страдать не только от экспериментов фабрикантов на фабриках и муниципалитетов вне фабрик, не только от понижения заработной платы и от безработицы, от нищеты и подачек, от хвалебных речей лордов и членов палаты общин.
«Несчастные женщины, лишившиеся работы вследствие хлопкового голода, сделались отбросами общества и остались таковыми… Число молодых проституток в городе теперь больше, чем когда?либо за последние 25 лет».[847]
Итак, в первые 45 лет английской хлопчатобумажной промышленности, с 1770 по 1815 г., мы имеем только 5 лет кризиса и застоя, но это был период её мировой монополии. Второй 48?летний период, с 1815 по 1863 г., насчитывает только 20 лет оживления и процветания на 28 лет угнетённого положения и застоя. В 1815-1830 гг. начинается конкуренция с континентальной Европой и Соединёнными Штатами. С 1833 г. происходит насильственное расширение азиатских рынков посредством «разрушения человеческого рода».[848] Со времени отмены хлебных законов, с 1846 по 1863 г., на восемь лет среднего оживления и процветания приходится 9 лет угнетённого состояния и застоя. О положении взрослых рабочих?мужчин хлопчатобумажной промышленности, даже в период процветания, можно судить на основании примечания, приводимого ниже.[849]
8. РЕВОЛЮЦИОНИЗИРОВАНИЕ КРУПНОЙ ПРОМЫШЛЕННОСТЬЮ МАНУФАКТУРЫ, РЕМЕСЛА И РАБОТЫ НА ДОМУa) УНИЧТОЖЕНИЕ КООПЕРАЦИИ, ОСНОВАННОЙ НА РЕМЕСЛЕ И РАЗДЕЛЕНИИ ТРУДА
Мы видели, как машины уничтожают кооперацию, основанную на ремесле, и мануфактуру основанную на разделении труда, сохраняющего ремесленный характер Примером первого рода может служить жатвенная машина, которая замещает кооперацию жнецов Ярким примером второго рода является машина для производства швейных иголок.
Согласно Адаму Смиту, 10 человек в его время благодаря разделению труда изготовляли 48 000 иголок в день. Напротив, одна машина в 11 часовой рабочий день даёт 145 200 иголок. Одна женщина или девушка наблюдает в среднем за 4 такими машинами и, следовательно, производит при помощи машин до 600 000 иголок в день, или более 3 000 000 в неделю.[850] Когда отдельная рабочая машина замещает кооперацию или мануфактуру, она, в свою очередь, может сама сделаться базисом нового ремесленного производства. Однако это воспроизведение ремесленного производства на основе машин является лишь переходом к фабричному производству, которое, как правило, появляется всякий раз, как только механическая двигательная сила, пар или вода заменяет человеческие мускулы при движении машины. Спорадически, и во всяком случае лишь на короткое время, мелкое производство может связать себя с механической двигательной силой посредством аренды пара, как это наблюдается на некоторых мануфактурах Бирмингема, посредством применения мелких калорических машин,[851] как в некоторых отраслях ткачества и т. д.[852] В шелкоткачестве Ковентри стихийно сложился эксперимент с «фабриками?коттеджами». В центре квадрата, образуемого рядами коттеджей, строится так называемое engine house [машинное здание] для паровой машины, которая посредством валов соединяется с ткацкими станками в коттеджах. Во всех случаях плата за пар была, например, по 2½ шилл. на ткацкий станок. Эта арендная плата за пар уплачивалась каждую неделю независимо от того, работали станки или нет. В каждом коттедже помещалось от 2 до 6 ткацких станков, принадлежавших рабочим, или купленных в кредит, или временно арендованных. Борьба между фабрикой?коттеджем и собственно фабрикой продолжалась более 12 лет. Она окончилась полным разорением 300 фабрик?коттеджей.[853] В тех случаях, когда природа процесса не обусловливает с самого начала производства в крупном масштабе, отрасли промышленности, поднявшиеся в последние десятилетия, например, производство конвертов, стальных перьев и т. д., обыкновенно проходят сначала через ремесленное, а потом через мануфактурное производство как короткие переходные фазы к фабричному производству. С наибольшими затруднениями протекает это превращение в тех случаях, когда мануфактурное производство продукта представляет собой не последовательный ряд связанных между собой процессов, а множество раздельных процессов. Это являлось, например, крупным препятствием для развития фабрики стальных перьев. Однако уже почти полтора десятка лет тому назад был изобретён автомат, который разом выполняет 6 разнообразных процессов. В 1820 г. первые стальные перья производились ремеслом по 7 ф. ст. 4 шилл. за 12 дюжин, мануфактура производила их в 1830 г. по 8 шилл., а фабрика в настоящее время доставляет их оптовым торговцам по 2-6 пенсов.[854]
b) ОБРАТНОЕ ВЛИЯНИЕ ФАБРИКИ НА МАНУФАКТУРУ И РАБОТУ НА ДОМУ