Закон о труде детей, подростков и женщин в мастерских, жалкий во всех своих деталях, остался мёртвой буквой в руках городских и местных властей, на которые было возложено его проведение. Когда же в 1871 г. парламент освободил их от этого полномочия и передал его фабричным инспекторам, сфера контроля которых сразу увеличилась поэтому более чем на 100 000 мастерских и на 300 одних только кирпичных заводов, то персонал инспекторов был великодушно увеличен всего лишь на восемь помощников, хотя и до того он был слишком малочислен.[932]
Таким образом, в этом английском законодательстве 1867 г. бросается в глаза, с одной стороны, вынужденная у парламента господствующих классов необходимость принять в принципе столь чрезвычайные и широкие меры против крайностей капиталистической эксплуатации, а с другой стороны, половинчатость, неохота и mala fides [недобросовестность], с которыми парламент потом осуществлял их на практике.
бросается в глаза, с одной стороны, вынужденная у парламента господствующих классов необходимость принять в принципе столь чрезвычайные и широкие меры против крайностей капиталистической эксплуатации, а с другой стороны, половинчатость, неохота и mala fides [недобросовестность], с которыми парламент потом осуществлял их на практике.
Следственная комиссия 1862 г. предложила также новое регулирование условий труда в горной промышленности, — промышленности, которая от всех остальных отличается тем, что в ней интересы землевладельцев и промышленных капиталистов идут рука об руку. Противоположность интересов тех и других благоприятствовала фабричному законодательству; отсутствия этой противоположности достаточно для того, чтобы объяснить оттяжки и ухищрения в области горнопромышленного законодательства.
Следственная комиссия 1840 г. сделала такие ужасные и возмущающие разоблачения и вызвала такой скандал перед лицом всей Европы, что парламент должен был успокоить свою совесть законом о рудниках и копях 1842 г., который ограничился тем, что женщинам и детям до 10 лет воспретил подземную работу.
Затем в 1860 г. явился закон о горной инспекции, согласно которому шахты подчиняются инспекции специально назначенных для того государственных чиновников и воспрещается принимать на работу мальчиков 10-12 лет, если у них нет школьного свидетельства или если они не будут посещать школу в течение известного числа часов. Этот акт остался совершенно мёртвой буквой вследствие курьёзно ничтожного числа назначенных инспекторов, мизерности их полномочий и других причин, которые будут подробнее выяснены в дальнейшем ходе изложения.
Одной из новейших Синих книг[933] о горной промышленности является «Report from the Select Committee on Mines, together with… Evidence, 23 July 1866». Это работа комитета, составленного из членов палаты общин и уполномоченного приглашать и заслушивать свидетелей; толстый том in folio, в котором сам «Report» [ «Отчёт»] занимает всего пять строк такого содержания: комитет ничего не может сказать, необходимо допросить ещё больше свидетелей!
Способ опроса свидетелей напоминает перекрёстный допрос в английских судах, где адвокат бесстыдными, спутывающими, задаваемыми вкривь и вкось вопросами старается сбить свидетеля с толку и извратить его слова. Здесь же адвокаты — сами члены парламентской следственной комиссии, в том числе собственники и эксплуататоры рудников; свидетели — горнорабочие, по большей части из каменноугольных копей. Весь фарс настолько характерен для духа капитала, что невозможно не привести здесь несколько выдержек. Для удобства обзора я распределяю результаты обследования и т. п. по рубрикам. Напомню, что вопросы и обязательные ответы в английских Синих книгах перенумерованы и что свидетели, показания которых здесь цитируются, — рабочие каменноугольных копей.
1) Работа в копях мальчиков, начиная с 10?летнего возраста. Работа, включая дорогу на копи и обратно, обыкновенно продолжается 14-15 часов, в исключительных случаях дольше, с 3, 4, 5 часов утра до 4-5 вечера (№№ 6, 452, 83). Взрослые рабочие работают в две смены, по 8 часов, но для малолетних, чтобы сократить издержки, нет никаких таких смен (№№ 80, 203, 204). Дети помоложе используются преимущественно для открывания и закрывания вентиляционных дверок в разных отделениях копи, дети постарше — для более тяжёлых работ, перевозки угля и т. д. (№№ 122, 739, 740) Продолжительный рабочий день на подземных работах существует для рабочих до 18-22?летнего возраста, когда совершается переход к собственно углекопной работе (№ 161). Детей и подростков теперь более жестоко истязают работой, чем в какой?либо из прежних периодов (№№ 1663-1667). Углекопы почти единогласно требуют парламентского акта, который воспретил бы труд в шахтах для не достигших 14?летнего возраста.
Углекопы почти единогласно требуют парламентского акта, который воспретил бы труд в шахтах для не достигших 14?летнего возраста. И вот здесь Хасси Вивиан (сам эксплуататор угольной копи) задаёт вопрос:
«Не зависит ли это требование от большей или меньшей бедности родителей?» — И потом мистер Брюс: «Не жестоко ли было бы, в случае, когда отец умер или искалечен и т. д., отнимать у семьи этот источник дохода? А ведь надо предполагать, что воспрещение будет иметь общий характер… Желаете ли вы воспретить подземные работы для детей до 14?летнего возраста во всех случаях?» Ответ: «Во всех случаях» (№№ 107-110). Вивиан: «Если работа до 14 лет будет воспрещена в шахтах, не станут ли родители посылать детей на фабрики и т. д.? — Как общее правило, нет» (№ 174). Рабочий: «Открывание и закрывание дверей кажется лёгким. Но это очень мучительная работа. Не говоря уже о постоянном сквозняке, ребёнок посажен, точно в тюрьму, в какой?то тёмный карцер». Буржуа Вивиан: «Не может ли ребёнок, сидя у дверей, читать, если у него будет свечка? — Во?первых, ему пришлось бы купить свечку. Да, кроме того, ему и не позволили бы этого. Его поставили затем, чтобы следить за своим делом, он должен исполнять свои обязанности. Я никогда не видал, чтобы какой?нибудь мальчик читал в копи» (№№ 139, 141, 143, 158, 160).