Не говоря уже об общих вредных последствиях ночного труда,[434] непрерывный, двадцатичетырёхчасовой процесс производства даёт в высшей степени удобную возможность переступать границы номинального рабочего дня. Например, в упомянутых выше отраслях промышленности, требующих большого напряжения, официальный рабочий день составляет для каждого рабочего по большей части 12 ночных или дневных часов.
Например, в упомянутых выше отраслях промышленности, требующих большого напряжения, официальный рабочий день составляет для каждого рабочего по большей части 12 ночных или дневных часов. Но сверхурочный труд, выходящий за эти пределы, во многих случаях, выражаясь словами английского официального отчёта, «поистине ужасен» («truly fearful»).[435]
«Никакой человеческий ум», — говорится в отчёте, — «не может представить себе той массы труда, которая, согласно свидетельским показаниям, выполняется мальчиками 9-12 лет, и не прийти после этого к тому неизбежному выводу, что такое злоупотребление властью родителей и работодателей не может быть долее терпимо».[436]
«Одно то обстоятельство, что мальчиков вообще заставляют работать попеременно то днём, то ночью, приводит как во время оживления дел, так и во время их обычного хода к позорному удлинению рабочего дня. Это удлинение во многих случаях носит не только ужасающий, но прямо?таки невероятный характер. Всегда бывает так, что кто?нибудь из мальчиков, которые должны сменить окончивших работу, по той или иной причине но является. В таком случае один или несколько из присутствующих мальчиков, уже закончивших свой рабочий день, должны заменить недостающего. Система эта настолько общеизвестна, что директор одного прокатного завода на мой вопрос, каким образом заполняются места отсутствующих мальчиков, ответил: «Я ведь знаю, что вам это так же хорошо известно, как и мне», — и, не колеблясь, признал отмеченный факт».[437]
«На одном прокатном заводе, где номинальный рабочий день продолжается с 6 часов утра до 5½ часов вечера, один мальчик работал четыре ночи еженедельно по меньшей мере до 8½ часов вечера следующего дня… и так в продолжение 6 месяцев». «Другой, в девятилетнем возрасте, работал иногда три двенадцатичасовых смены подряд, а в десятилетнем возрасте — два дня и две ночи подряд». «Третий мальчик, которому теперь 10 лет, работал с 6 часов утра до 12 часов ночи в продолжение трёх ночей подряд и до 9 часов вечера в продолжение остальных ночей». «Четвёртый, которому теперь 13 лет, работал целую неделю с 6 часов вечера до 12 часов следующего дня, а иногда три смены одну за другой, например, с утра понедельника до ночи вторника». «Пятый, которому теперь 12 лет, работал на чугунолитейном заводе Стейвли с 6 часов утра до 12 часов ночи в продолжение двух недель; он уже не способен продолжать такую работу». Джордж Аллинсуорт, девяти лет: «Я пришёл сюда в прошлую пятницу. Мы должны были начать работу на следующий день в три часа утра. Поэтому я оставался здесь всю ночь. Я живу в 5 милях отсюда. Спал на полу, подостлав кожаный фартук и прикрывшись курткой. Следующее два дня я приходил в 6 часов утра. Да, это горячее место! До поступления сюда я также целый год работал у доменной печи. Это был очень большой завод, расположенный в сельской местности. Моя работа тоже начиналась в субботу с 3 часов утра, но я мог, по крайней мере, уходить спать домой, так как жил недалеко. В другие дни я начинал работу с 6 часов утра, а оканчивал в 6 или 7 часов вечера» и т. д.[438]
Послушаем теперь, как сам капитал изображает эту 24?часовую систему. Он, конечно, обходит молчанием крайности этой системы, злоупотребления ею в целях «жестокого и невероятного» удлинения рабочего дня. Он говорит лишь о системе в её «нормальном» виде.
Вот что говорят гг. Нейлор и Викерс, фабриканты стали, применяющие от 600 до 700 рабочих, из которых лишь 10 % не достигло 18?летнего возраста, причём из числа этих последних лишь 20 мальчиков работают в ночной смене:
«Мальчики совсем не страдают от жары.
Температура, вероятно, достигает 86°-90° [по Фаренгейту; 30°-32° по Цельсию]… В кузнечной и прокатной мастерских рабочие заняты посменно днём и ночью, напротив, со всех остальных мастерских труд исключительно дневной, от 6 часов утра до 6 часов вечера. В кузнечной работают от 12 часов до 12 часов. Некоторое число рабочих работает постоянно ночью, не переходя с ночного труда на дневной… Мы не находим, что дневной и ночной труд оказывают различное влияние на здоровье» (гг. Нейлора и Викерса?), «и, вероятно, люди спят лучше, когда отдых наступает в одно и то же время, чем когда время отдыха меняется… Около 20 мальчиков моложе 18 лет работают в ночной смене… Мы не можем обойтись (not well do) без ночного труда мальчиков до 18?летнего возраста. Наше возражение — увеличение издержек производства. Искусные руки и руководителей отделений находить не легко, мальчиков же можно достать сколько угодно… Конечно, принимая во внимание относительную незначительность числа занятых у нас мальчиков, ограничение ночного труда не имело бы для нас существенной важности или значения».[439]
Г?н Дж. Эллис, от сталелитейных и железоделательных заводов фирмы гг. Джона Брауна и K°, на которых занято 3 000 мужчин и подростков, причём часть тяжёлых работ по производству стали и железа выполняется «днём и ночью, посменно», заявляет, что в трудных условиях сталелитейных заводов на двух взрослых приходится один или два подростка. Их предприятие насчитывает 500 подростков до 18?летнего возраста и из них 170, или около 1/3, моложе 13 лет. Относительно предложенного изменения закона г?н Эллис говорит: