— Продолжай, — кивнул Гасдрубал. Нахмурившись, он скрестил руки на груди.
Федор вкратце пересказал стычку с бандитами на улицах Лилибея и в конце, посомневавшись, все же сообщил свои подозрения.
— Я нашел эту монету среди вещей послов. — Федор вытащил из-за кирасы еще один мешочек и высыпал на ладонь сразу две золотые «совы» с просверленными отверстиями вместо глаз. — А другую чуть раньше на месте, где ожидал найти следы предателя, по следу которого я иду от самых Сиракуз. Мне кажется, что это пароль.
О том, кого именно он подозревает, Федор пока умолчал, а Гасдрубал не стал уточнять. Зато он внимательно посмотрел на монеты, но и они не вызвали у него большого интереса. Про Хирата Гасдрубал пока тоже ничего не разъяснил, оставив Федора при своих подозрениях.
— Ты думаешь, против меня плетут заговор? — проговорил он все же, сделав несколько шагов вдоль ограждения и посматривая на улицы города, где уже появились люди с факелами. — Ты знаешь кто?
— Не знаю, — мотнул головой Федор, которому не хватало фактов для полной ясности, и решил немного обострить разговор: — Но мне кажется, кто-то из послов, быть может, даже сам Хират, был замешан.
Ведь только они знали наш возможный маршрут через Сицилию.
— Но ведь он погиб? — резонно заметил пуниец. — Хотя, может быть, ты и прав. Я получал похожие сведения. Но не стоит придавать этому слишком большое значение. У правителей Испании и почти всей Италии может быть много врагов, и нужно быть готовым ко всему, если перед тобой великая цель — уничтожить Рим.
— И все же мне пришлось сохранять свои передвижения в тайне, — добавил Федор, немного сбитый с толку словами Гасдрубала. — Когда Гетрамнест сообщил мне, что плывет в Новый Карфаген, я не рискнул в ответ сообщить ему, куда плыву сам. Но выбрал курс, который сообщил мне Хират.
— Эскадра Гетрамнеста встретила на подходе к Новому Карфагену мощный флот римлян. Почти половина кораблей, что шли ко мне на помощь, были уничтожены, — неожиданно просветил его Гасдрубал, но по его тону Федор не сказал бы, что главнокомандующий был сильно опечален этим разгромом. Скорее у него создалось впечатление, что пуниец был готов к такому повороту и даже ждал этой катастрофы.
«Я все же многого не знаю, — вновь подумал Федор, удивившись тому, как быстро получил сведения Гасдрубал, и, устало вздохнув, посмотрел на море, где в последних лучах заката римские корабли спешили к берегу на ночевку, — но, печенкой чую, назревает что-то серьезное. Иначе ради этой цели Ганнибал не стал бы так просто откладывать поход на Рим. Впрочем, у него не было выбора, — сенат приказал».
— Ты устал, — не ускользнуло его состояние от Гасдрубала, — можешь идти отдыхать. А завтра утром мы снова встретимся и обсудим твою судьбу.
А когда Федор, задевая ножнами фалькаты резные спинки кресел, прошел к выходу из зала, Гасдрубал проговорил ему вслед.
— Я собираюсь вскоре отплыть отсюда в Африку, и мне понадобится верный военачальник для одного очень важного дела. А ты, я наслышан, предан моему брату. Ганнибал даже доверил тебе доставить это письмо, значит, могу доверять и я.
Федор обернулся, услышав наконец кое-что по-настоящему важное, но продолжения не последовало.
— Об этом завтра, — закончил аудиенцию главнокомандующий.
Но на следующее утро все резко изменилось. Едва Федор проснулся, прекрасно отдохнув после вчерашнего сражения, как к нему в казарму явился Балезор и протянул запечатанный личной печатью Гасдрубала папирус.
— Что это? — Чайка воззрился с подозрением на свиток, еще не вполне хорошо соображая после долгого и глубокого сна.
— Приказ Гасдрубала, — пояснил Балезор.
— Странно, — пробормотал Федор, вставая, — он собирался сегодня еще раз встретиться со мной, мог бы и на словах сообщить.
— Ничего не выйдет, — вынужден был вновь пояснить Балезор, — сегодня на рассвете прискакал гонец с плохими вестями — Публий и Гней Сципионы разделили свои войска. Гней вчера напал на Илерду и едва не взял ее приступом. Гарнизон иллергетов еле отбился. Гасдрубал с войсками поспешил к ним на помощь.
— Гасдрубал ушел в Илерду? — переспросил Федор, все еще сжимая нераспечатанный папирус. — А что мне тогда делать?
— Может быть, стоит прочесть приказ, — посоветовал Балезор.
Федор вскрыл послание и быстро пробежал его глазами. В нем значилось, что с сегодняшнего утра и до особого распоряжения его хилиархии поступают в распоряжение Офира, командира всех африканских частей в Испании и коменданта Тарракона.
В нем значилось, что с сегодняшнего утра и до особого распоряжения его хилиархии поступают в распоряжение Офира, командира всех африканских частей в Испании и коменданта Тарракона.
— Понятно, — кивнул он, — значит, разговор откладывается. Где штаб Офира?
— Я провожу, — сообщил Балезор, — сам туда направляюсь.
Умывшись и наскоро перекусив, Федор прибыл в штаб командира местных африканцев, располагавшийся в нижней части города. По дороге Федор миновал двое ворот, у которых строились пехотинцы, словно собираясь на вылазку. «С этой стороны до римлян гораздо ближе, — припомнил вчерашние наблюдения Чайка, — просто рукой подать. Впрочем, им от своего вала до города тоже».